|
Ему, наверное, хотелось поговорить, да наставник достался молчаливый. — После облавы здесь зверьё выбито, — объяснил Слепой. — Военные же палили во всё, что движется. Я, когда сюда шёл, кабанов видел. Ну то есть дохлых. Прошили из пулемёта, даже не приближаясь. Тут оживился Курбан: — Не приближались, говоришь? А копыта? — Копыта были на месте. Я тоже брать не стал — у меня инструмента не оказалось при себе, да и торопился. — Давай наведаемся, копыта возьмём! — Крюк придётся делать… — Слепой замялся. Вообще-то крюк выходил небольшой, но крохоборство спутника ему пришлось не по нраву. Хотя, если парни сменили дислокацию и обживаются на новом месте, вполне возможно, что они на мели и в такой ситуации брезговать дармовым заработком, даже таким невеликим — не резон. — Да мы быстро, — не отступился Курбан. — Ты ж говоришь, это здесь, неподалёку? — Ну ладно, идём. Троица покинула старое шоссе, и Слепой повёл спутников по грунтовой дороге. Бруски грунта, оставленные гусеницами боевой техники, успели высохнуть на солнце и рассыпаться, но место, где машина пересекла шоссе, по-прежнему было хорошо видно. На грунтовой дороге было ещё темно, сюда утреннее солнце не доставало. Потом светило стало подниматься над деревьями, подступающими к колее, зубчатая граница тени легла в серую пыль. Слепой уверенно шагал по дороге, обходил аномалии — здесь они нечасто встречались. Когда до места гибели кабанов, помеченного на ПДА, оставалось всего ничего, издали донёсся тоскливый вой слепых псов. Слепой остановился. — Ну всё, опередили нас. Стая пришла, их теперь от кабаньих туш не отогнать. — Собаки… — Курбан скривился. — Да мы их в три ствола живо уберём! Может, и хвостами разживёмся. Слепому не хотелось нападать на мутантов. — Неизвестно, что там за стая. Если чернобыльцы с ними. — Эфиоп, — брюнет обернулся к напарнику, — давай-ка на дерево! Держи бинокль, посмотришь, что там. С этого дуба должно быть далеко видно. Курбан указал парню на высокий дуб. В самом деле, если взобраться повыше, должен открыться вид на окрестности. Лес здесь молодой и довольно редкий. Правда, самому Слепому не пришло бы в голову карабкаться по веткам, рискуя сломать шею. К его удивлению, Эфиоп послушно отдал дробовик старшему товарищу и ловко, будто цирковой акробат, стал взбираться на дуб. От этого увальня трудно было ожидать подобной расторопности. — Молодец, парень, — вполголоса заметил Слепой, — ловко лезет. — Угу, — согласился Курбан. — Паренёк что надо. Я его не хвалю, чтобы не расслаблялся. Но вообще он молодец… Эй, что видишь?! — В стае десяток взрослых, — доложил блондин с дерева, — ну и щенки… Чернобыльцев не вижу. — Это ничего не значит, — заметил Слепой. — Бестии могут и спрятаться, на такое у них ума хватит. Собаки нас давно учуяли, просто им от кабаньих туш уходить нет резона. — А копыт-то нет, — объявил Эфиоп, — кто-то раньше нас поспел. |
