— Да? Ах, это вы, доктор Жебатински.

— Вы меня помните? — Жебатински попытался улыбнуться.

— Конечно.

— Ну и каков приговор?

Старик потер руки с неровными шишковатыми пальцами.

— Прежде… сэр, одно маленькое дельце…

— Вы имеете в виду плату?

— Я же сделал работу, сэр. И заработал деньги.

Жебатински не стал возражать. Он был готов заплатить. Уж если он так далеко зашел, нет смысла поворачивать назад из-за денег.

Он достал пять десятидолларовых купюр и положил их на прилавок.

— Ну?

Нумеролог тщательно пересчитал деньги, а потом засунул их в ящичек кассы, стоявшей на прилавке.

— Ваш случай оказался невероятно интересным, — сказал он. — Я советую вам поменять имя на Себатински.

— Себа… Как это пишется?

— С-е-б-а-т-и-н-с-к-и.

Жебатински был искренне возмущен.

— Что, поменять первую, букву? Изменить «Ж» на «С»? И все?

— Да. Если такой маленькой замены оказывается достаточно, это просто замечательно, потому что вносить небольшие изменения всегда безопаснее.

— Послушайте, как может такая замена хоть на что-нибудь повлиять?

— А как вообще имя влияет на судьбу человека? — тихо спросил нумеролог. — Не знаю. И тем не менее это вполне возможно, больше мне нечего вам сказать. Я же вас предупреждал, что не даю никаких гарантий, не забыли? Естественно, если вы не хотите менять имя, оставьте все как есть. Но в этом случае я не верну вам ваших денег.

— И что же мне делать? — поинтересовался Жебатински. — Заявить всем, что теперь мое имя пишется с буквы «С»?

— Я бы посоветовал обратиться к адвокату. Измените имя законным путем. Адвокат посоветует, как это сделать.

— И сколько уйдет времени? Я имею в виду… ну, прежде чем моя жизнь станет другой?

— Откуда мне знать? Может быть, этого никогда не произойдет. А может быть, все изменится завтра.

— Но ведь вы же видели будущее. Вы утверждаете, что видели его.

— Ну, совсем не так, как вы думаете — будто ваше будущее предстало передо мной в мерцающем хрустальном шаре. Нет-нет, доктор Жебатински. Мой компьютер выдал серию закодированных цифр. Я могу сообщить вам о возможных вариантах, но никаких красочных картин я не видел.

Жебатински повернулся и быстро вышел из лавки. Пятьдесят долларов за то, чтобы поменять одну букву в фамилии! Пятьдесят долларов за «Себатински»! Господи, ну и имя! Еще хуже, чем Жебатински.

Прошел еще целый месяц, прежде чем Жебатински решился отправиться к адвокату. Он убеждал себя, что всегда сможет еще раз изменить имя, получить свое старое назад.

Нужно попробовать, убеждал он себя.

Черт подери, это ведь не запрещено законом.

Генри Бренд просматривал папку страницу за страницей, он был профессионалом и посвятил Службе безопасности четырнадцать лет своей жизни. Ему не требовалось обращать внимание на каждое слово. Любое несоответствие, любая странность сами привлекли бы его внимание.

— Этот парень кажется мне абсолютно чистым, — сказал он.

Генри Бренд тоже был абсолютно чистым, большое симпатичное брюшко, розовое, тщательно выбритое, словно только что умытое, лицо. Точно тот факт, что ему приходится иметь дело с разного рода неблаговидными поступками, начиная от простого недомыслия и кончая возможным предательством, вынуждает его мыться чаще, чем это принято.

Лейтенант Альберт Квинси, который принес ему папку, был молод и исполнен чувства ответственности — он гордился тем, что является представителем Службы безопасности.