|
Одним словом, грязная история. Теперь они выпускают, что я заражен самолюбием, возмечтал о себе и передаюсь Краевскому затем, что Майков хвалит меня. Некрасов же меня собирается ругать. Что же касается до Белинского, то это такой слабый человек, что даже в литературных мнениях у него пять пятниц на неделе. Только с ним я сохранил прежние добрые отношения. Он человек благородный. Между тем Краевский, обрадовавшись случаю, дал мне денег и обещал сверх того уплатить за меня все долги к 15 декабря. За это я работаю ему до весны. - Видишь ли, что, брат: из всего этого я извлек премудрое правило. 1-е убыточное дело для начинающего таланта - это дружба с проприетерами изданий, из которой необходимым следствием исходит кумовство и потом разные сальности. Потом независимость положения, и наконец, работа для Святого Искусства, работа святая, чистая, в простоте сердца, которое еще никогда так не дрожало и не двигалось у меня, как теперь перед всеми новыми образами, которые создаются (1) в душе моей. Брат, я возрождаюсь, не только нравственно, но и физически. Никогда не было во мне столько обилия и ясности, столько ровности в характере, столько здоровья физического. Я много обязан в этом деле моим добрым друзьям Бекетовым, Залюбецкому и другим, с которыми я живу; это люди дельные, умные, с превосходным сердцем, с благородством, с характером. Они меня вылечили своим обществом. Наконец, я предложил жить вместе. Нашлась квартира большая, и все издержки, по всем частям хозяйства, всё не превышает 1200 руб. ассигнациями с человека в год. Так велики благодеяния ассоциации! (2) У меня своя комната, и я работаю по целым дням. Адресс мой новый, куда прошу адресовать ко мне: На Васильевском острове в 1-й линии у Большого проспекта, в доме Солошича. № 26, против Лютеранской церкви.
Поздравляю, милейший мой друг, с 3-м племянником. Желаю всех благ и ему и Эмилии Федоровне. Я вас всех теперь втрое больше люблю. (3) Но не сердись на меня, бесценный мой, что пишу не письмо, а какой-то клочок исписанный: времени нет, меня ждут. Но зато в пятницу еще раз буду писать. Считай же это письмо недоконченным. Твой друг Ф. Достоевский. (1) было: движутся (2) было начато: цивилизации (3) далее было начато: чем
69. M. M. ДОСТОЕВСКОМУ 17 декабря 1846. Петербург
С.-Петербург, 17 декабря 46 г. Что это с тобою сталось, любезный брат, что ты совершенно замолк? С каждой почтой жду чего-нибудь от тебя и ни слова. Я в беспокойстве, часто думаю о тебе, о том, что ты хвораешь иногда, и боюсь делать заключения. Ради бога, напиши мне хоть две строчки. Пожалуйста, напиши и успокой меня. Ты, может быть, всё выжидал продолжения моего недавнего послания. Но на меня не сердись, что я так неточно исполняю слово мое. Я теперь завален работою и к 5-му числу генваря обязался поставить Краевскому 1-ю часть романа "Неточка Незванова", о публикации которой ты уже, верно, прочел в "Отечественных записках". Это письмо пишу я урывками, ибо пишу день и ночь, разве от семи часов вечера, для развлечения, хожу в Итальянскую оперу в галерею слушать наших несравненных певцов. Здоровье мое хорошо, так что об нем уж и нечего писать более. Пишу я с рвением. Мне всё кажется, что я завел процесс со всею нашей литературою, журналами и критиками и тремя частями романа моего в "Отечественных записках" и устанавливаю и за этот год мое первенство назло недоброжелателям моим. Краевский повесил нос. Он почти погибает. "Современник" же выступает блистательно. У них уже завязалась перестрелка. Итак, брат, я не поеду за границу ни нынешнюю зиму, ни лето, а приеду опять к вам, в Ревель. Я сам с нетерпением жду лета. Летом буду переделывать старое и подготовливать к осени издание, а там что будет. Что, здоровы ли все у тебя, брат? Не больна ли уж Эмилия Федоровна? На это письмо я немедленно требую ответа. (1) Я живу, как я уже писал тебе, брат, с Бекетовыми на Васильевском острове; не скучно, хорошо и экономно. |
