Если я смогу когда-либо быть полезным кому-либо из Ваших друзей, едущих на родину, сообщите мне. Я буду искренне рад любой возможности доказать, что моя сердечная преданность Вам - не одни лишь пустые слова.

200

У. Ф. де СЭРЖА

Гэдсхилл, Хайхем близ Рочестера, Кент,

среда, 26 августа 1868 г.

Дорогой Сэржа,

Я был очень обрадован, получив несколько дней тому назад Ваше письмо.

Холодная американская зима (редкое явление даже для этого сурового климата) и напряженная работа были для меня тяжелым испытанием. Невралгия и простуды осаждали меня либо поочередно, либо сразу, и по ночам мне частенько приходилось очень туго. Но морское путешествие чудодейственным образом восстановило мое здоровье, и с тех пор я чувствую себя превосходно, хотя немного устал. Сейчас я готовлюсь к заключительному туру в Англии, Шотландии и Ирландии. Он начнется 6-го октября и, очевидно, продлится с небольшими перерывами до июня. Американская экспедиция сопровождалась весьма значительным пятизначным доходом, несмотря на то, что (не доверяя американским ценным бумагам) я покупал золото по курсу 142 и щедро оплачивал большой штат...

Главная тема разговоров в Англии - ужасная катастрофа с ирландским почтовым поездом. Полагают, что керосин (известный как сильное анестезирующее средство) почти мгновенно лишил несчастных обожженных людей всякой чувствительности. На моей нервной системе все еще сказываются последствия катастрофы в Стэпльхерсте, в которую я попал три года назад. У меня до сих пор бывают внезапные приступы страха, даже когда я еду в двуколке, - беспричинные, но тем не менее совершенно непреодолимые. Прежде я с легкостью правил экипажем, запряженным парой лошадей, в самых многолюдных кварталах Лондона. Теперь я не могу спокойно ездить в экипаже по здешним сельским дорогам и сомневаюсь, смогу ли когда-нибудь ездить верхом. Мой секретарь и бессменный спутник так хорошо изучил эти странные припадки, овладевающие мною в железнодорожных вагонах, что немедленно извлекает бренди, которое вызывает прилив крови к сердцу и общее повышение тонуса. Не помню, говорил ли я Вам, что после катастрофы мои часы (хронометр) перестали точно ходить. Вот почему ирландская катастрофа, естественно, вызывает в моей памяти все ужасы, которые я видел в тот день.

Единственную здешнюю новость Вы знаете не хуже меня, а именно, что страна гибнет, что церковь гибнет, и обе они так привыкли гибнуть, что будут превосходно жить дальше...

201

ЭДВАРДУ БУЛЬВЕР - ЛИТТОНУ ДИККЕНСУ

26 сентября 1868 г.

Дорогой мой Плорн,

Я пишу тебе сегодня это письмо, потому что много думаю о твоем отъезде и хочу, чтобы ты увез с собой несколько моих прощальных слов, над которыми мог бы время от времени спокойно подумать. Нет надобности говорить, что я нежно люблю тебя и что мне очень, очень тяжко с тобою расставаться. Но жизнь наполовину состоит из разлук, и эти горести должно терпеливо сносить. Меня утешает глубокая уверенность, что ты избрал наиболее подходящий для себя путь. Мне кажется, что свободная и бурная жизнь подходит тебе больше, чем какие-либо кабинетные или конторские занятия; а без этой подготовки ты не смог бы выбрать себе какое-либо другое подходящее дело.

До сих пор тебе всегда недоставало твердости, силы воли и постоянства. Вот почему я призываю тебя неуклонно стремиться к тому, чтобы как можно лучше выполнять любое дело. Я был моложе тебя, когда мне впервые пришлось зарабатывать на жизнь, и с тех пор я всегда неизменно следовал этому правилу, ни на минуту не ослабляя своей решимости.

Никогда никого не обманывай в сделках и никогда не обращайся жестоко с людьми, которые от тебя зависят. Старайся поступать с другими так, как бы ты хотел, чтобы они поступали с тобой *, и не падай духом, если они не всегда оправдывают твои ожидания. Для тебя будет гораздо лучше, если следовать величайшему из установленных нашим Спасителем правил не удастся другим, чем если это случится с тобой.