|
С родителями дело очень трудное. Я сейчас почти каждую шестидневку с ними встречаюсь в том или другом собрании, рассказываю им о разных педагогических тонкостях, но разве можно в нашем деле что-нибудь рассказать в один вечер.
Лично я всегда думаю, что не родителей нужно учить, а нужно детей в школе воспитывать так, чтобы они вносили нечто здоровое в семью. Я глубоко убежден, что государственная, да еще советская, школа и может учить и должна уметь воздействовать на семью через ученика. Для этого, конечно, нужно, чтобы школа была хорошая, чтобы был в ней сильный коллектив, чтобы ученики вели себя так, как хочет воспитатель. В таком случае и родители сами собой начинают идти в ногу со школой. Наверное, у Вас, в Вашей школе так и делается, правда? В конце октября я еду лечиться в Кисловодск и мое сердце требует поддержки. Надеюсь до отьезда получить от Вас письмо, только очень прошу Вас напишите о себе больше. По Вашим письмам вижу, что Вы хороший, душевный человек. Напишите о разных мелочах вашей жизни, ни в чем так не заметна жизнь, как в мелочах. Сколько Вам лет, какое у Вас здоровье, какая у Вас квартира, какие дети, товарищи, друзья? Пожалуйста, не подумайте, что я просто любопытствую. Раз мы уже с Вами переписываемся, хочется знать о Вас больше. Может быть, летом я и в самом деле поселюсь на Истре, тогда познакомимся с Вами ближе. Может быть, Вы не уедете на Украину - проведем с Вами лето. Поговорим, посудачим о наших педагогических делах. Привет. Пишите. А. Макаренко В. М. РООТ 6 октября 1938, Москва Дорогая Вера Михайловна! За машинку не сердитесь, я привык, - лучше пишется и лучше думается. И, кроме того, все равно через сто лет совсем забудут, как писать пером, а перья останутся только в музеях, да и то ржавые. Возвратился из санатория и нашел у себя Ваши письма. Спасибо и за письма, и за снимки, и за ласковой тон. Что у Вас произошло? Почему седеют виски и почему такой лирически-грустный тон? 12 октября я приезжаю в Ленинград, там буду до 18 октября, целая куча всяких встреч и обсуждений. Имеется ли у Вас телефон? В Ваших письмах не нашел. Очень Вас прошу, давайте повидаемся. Где я остановлюсь, можно будет узнать в Союзе писателей, а еще лучше напишите мне сюда, - успеете? Как Вам позвонить? Иначе я не решусь беспокоить Вас дома. Скорее всего меня остановят в гостинице "Интуриста". Не знаю, как она называется, помню, что возле Исакия. Очень хочу Вас увидеть. Привет. А. Макаренко Т. В. ТУРЧАНИНОВОЙ (из письма). 7 декабря 1938. Татьяна Васильевна! ...Целый месяц я прожил в Кисловодске. Отдыхал, грустил, старел старел душой, мыслил... Я не смотрю на педагогику как на искусство. Не смотрю! Я на нее смотрю как на педагогику, хай она сказится, но пускай она перстанет быть такой скучной... Теорию я так высоко ценю, что даже самому страшно становиться. Только то, что у них есть, - это не теория, а болтовня. Вот если бы кто-нибудь написал книгу в 300 страниц под заглавием "Технология чистого и практического чувства" или "Педагогические повороты глаз и бровей" - это была бы теория... Привет. А. Макаренко. М. Н. МЕКЛЕР 25 октября 1938, Москва Дорогая Мина Николаевна! Нехорошо грустно пишете, падаете духом, а оснований, честное слово, для этого мало. Нельзя в настроении исходить из обстоятельств, не от Вас зависящих. Мало ли чего хочется людям, которых Вы не уважаете, мало ли какие эмоции могут возникнуть у ребенка по самым случайным поводам. И приезд отца к Вашей дочери тоже повод мелкий и случайный. Ваше настроение должно исходить из Ваших стремлений, из Ваших настоящих, справедливых чувств и идей, только в этом случае они ценны и о них можно думать и говорить. Под влиянием одной минуты, в сущности, пустякового значения Вы плачете. |
