— Я больше не хочу на тебе жениться, Линдси.

Стоп! На этот раз она точно все услышала. И от этих слов у нее перехватило дыхание.

— Ой! — услышала она свой еле слышный ответ. — О Боже!

Она попятилась, пристально глядя на тугой узел его красного галстука. Она сама его выбрала. Она выбрала все, что на нем было надето. Если уж на то пошло — вплоть до нижнего белья. Их жизни настолько тесно переплелись!.. Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Почему? — спросила она, недоверчиво качая головой.

— Ты просто… слишком капризная. Слишком эгоистичная. И говоришь слишком много, притом обычно о вещах, которые не имеют значения, и это меня дико бесит. Короче, ты просто не та женщина, которую я хочу иметь рядом с собой, чтобы пойти так далеко, как я собираюсь.

«Да уж, дружище, не надо пытаться подсластить пилюлю».

Линдси не знала, как ей на это реагировать. Такого просто быть не может! Никак не может. Это же вся ее жизнь! Все, что она создала, все, чего она хотела, все, на что она рассчитывала. Все это рушится. И — Господи! — какое же неподходящее время она выбрала, чтобы оказаться голой под коротеньким передничком «Поцелуй кухарку»!

Почти не соображая, она обнаружила, что пятится назад в своих туфельках на шпильке, просто чтобы оказаться подальше от него. Она вышла из прихожей в столовую, где ее голая попа, наконец, наткнулась на край черного сервировочного стола, который так безупречно сочетался с черным обеденным столом, который они вместе выбрали в прошлом году.

И тогда, не находя слов, она сделала единственное, что смогла придумать. Действуя на одних только инстинктах, она уронила поварешку и, заведя руку назад, подхватила клубничное суфле, которое недавно туда поставила. А потом, резко размахнувшись, отправила десерт прямо в него.

Ага! Столкнувшись с самым серьезным потрясением в своей жизни, Линдси прибегла к старому методу «торт в морду».

Суфле ударилось в него с тихим звуком «плюх!», и она с таким же ужасом, как он сам, смотрела, как клубника и красное желе стекают у него по лицу на костюм и галстук. Изумленные глаза взирали на нее из-под кремово-клубничной маски.

Именно в эту минуту оба услышали настойчивый стук и повернулись на звук.

Чтобы успеть увидеть, как мойщик окон сквозь стекло направляет на них камеру своего мобильника. Бородатый тип в комбинезоне улыбнулся, явно радуясь своей удаче, а потом яркая вспышка заставила их обоих застонать и гневно нахмуриться. Вот что называется быстрота реакции!

Когда к Линдси вернулось зрение, мойщик окон уже исчез. Толстые канаты за окном быстро разматывались, обеспечивая ему бегство. Боже!

— Скажи мне, что этого не было! — взмолилась она.

— Было! — зарычал Гаррет. — И все из-за тебя!

Она невольно сжала кулаки.

— Эй, если бы у тебя хватило порядочности, чтобы вести себя вежливо или, может, даже порадоваться моему сюрпризу, то этот тип не увидел бы ничего такого, что стоило бы снимать!

— Ты хочешь сказать — не считая моей голой невесты.

Тут он был прав. Но Линдси возразила:

— Я не голая! На мне надет передник! — Тут она ахнула и, поспешно подняв руку, прикрыла край нагрудника. — Господи! Думаешь, моя грудь высовывалась?

— Какая разница?! — заорал он сквозь свою десертную маску. — Что может быть хуже? О чем ты только думала, разгуливая в таком виде перед огромным окном?

Она изумленно помотала головой:

— Я живу на двадцать третьем этаже и не ожидала, что за мной будут подглядывать.

Гаррет стер полосу суфле со щеки и швырнул комок в сторону окон, указывая на них:

— А как насчет мойщиков окон? Разве толстые канаты, которые там висят, не подсказали тебе, что тут моют окна?

Она ощетинилась.