– Позвольте, вашество! с точки зрения вашего личного успокоения, это, может быть, и благоразумно; но вы упускаете из вида, что люди в вашем положении не имеют права руководиться одними личными предпочтениями... Ведь за вами стоит не что-нибудь, а, так сказать, обширнейшая в мире держава...

– Знаю, мой друг. Но и за всем тем ничего не могу. Результатов не вижу – это главное!

– А на вашем месте я сел бы опять к окошечку, да и ждал бы. Сегодня – нет результатов, завтра – нет результатов, а послезавтра – вдруг результат!

– Сомнительно. Ну, да теперь уж и ждать нечего. Подал прошение – и квит. Тем хорошо, что, по крайней мере, выяснилось раз навсегда!

– Ну, нет, вашество, не говорите этого! может и вновь такой случай выйти...

– Нет уж, мой друг, нечего по-пустому загадывать! Конец. И я очччень-очччень рад!

Он на минутку поник головой, задумался, вздохнул и опять повторил:

– Очччень-очччень рад! Подал прошение – и квит!

Отдавши дань грусти, Дыба, однако ж, вспомнил, что ему, как бесшабашному советнику, следует быть любезным. Поэтому, оглядев стены моего кабинета, он продолжал:

– А у вас хорошо... даже очень прилично... да! Обойцы на стенах, драпри... а внизу на лестнице швейцар! Хорошо. Много за квартиру платите?

– Столько-то.

– Тсс... скажите! И много комнат занимаете?

– Столько-то.

– Тсс... а я в Подьяческой на три комнаты меньше имею, а почти то же плачу!

Он еще раз подивился, покачал головой и, протягивая мне руку, сказал:

– Поздравляю!

Разумеется, я был очень польщен. Повел его по всем комнатам, и везде он меня похвалил, а в некоторых комнатах даже выразил приятное изумление. В коридоре повел носом, учуял, что пахнет жареной печенкой, умилился и воскликнул:

– Тсс... печенка?! очень, очень приятное кушанье! Не дорогое, а превкусное.

Так что я сейчас же распорядился подать ему два куска, и, право, даже на мысль мне при этом не пришло: а ну, как он повадится ходить, да в лоск меня объест!

Поевши, он опять разговорился.

– Стало быть... живете? – спросил он, вновь оглядывая стены моего кабинета.

– Живу, вашество!

– И я живу. И все мы живем. Нельзя. Только надоело... мерзко смотреть! Сутолока какая-то, суета, столпотворение, а результатов – нет! Подал прошение – и квит!

– Это так точно. Но, впрочем, позвольте, вашество, доложить: каких же еще результатов ждать? и будто нам нужны какие-нибудь результаты?

– Результаты, мой друг, должны сами собой явствовать. Спрошу вас: знаете ли вы, что такое силлогизм?

– Ах, вашество!

– Ну, так вот силлогизм... Скажем к примеру так: Кай смертен; Кай – человек; следовательно, все люди смертны. Вот вам и результат!

– Ну, бог с ними, с такими результатами, которые об смерти поминают. Но, кроме того, можно ведь и другим манером этот же самый результат повернуть. Например, так: все люди смертны, Кай – человек, следовательно, Кай смертен.