|
Над одним из углов крепости возвышалась живая пальма, на вершине которой была устроена платформа, служившая наблюдательным пунктом. На платформе восседал сильно загорелый человек, одетый в нечто, что и лохмотьями-то назвать было трудно. Во рту у него торчали три с половиной зуба, волосы свисали до плеч. Поттс Орлиный Глаз — его прозвали так за то, что он мог за полмили разглядеть, как ящерица ловит муху, — много времени проводил на наблюдательном посту, высматривая приближающиеся опасности.
Но сейчас Поттса беспокоило не столько то, что он видел, сколько то, что чего-то не хватало. Он уже с полчаса размышлял, чего же именно ему не хватает, и внезапно его осенило. — Дыма не видно… — пробормотал Орлиный Глаз. И завопил: — Эй, Сми! Дыма не видно! Очень толстый человечек с очень толстой и красной физиономией, прикорнувший в тени под стеной, вскинулся и утер слюни с небритого подбородка. Это и был Сми. В море он исполнял обязанности первого помощника, а на суше превратился в капитанского лакея. — Чего? — крикнул он наверх, Орлиному Глазу. — Дыма не видно! — повторил Орлиный Глаз. — Дым? Где дым? — не понял Сми. — Нету! Нету дыма! — Где нету дыма? — Сми был окончательно сбит с толку. — Нигде! — ответил Орлиный Глаз. Сми немного поразмыслил об этом, потом наконец все понял. Он вскочил и трусцой побежал в капитанскую хижину, хлипкое сооружение, сплетенное из прутьев, с крышей из пальмовых листьев. — Капитан! — окликнул он, робко постучавшись в то, что сходило за дверь. — Входи, Сми! — откликнулся хриплый голос. Сми вошел в хижину, которая принадлежала долговязому, худощавому человеку с длинными, спутанными черными волосами и острым стальным крюком вместо левой руки. Его люди называли его капитан Крюк, хотя некогда он был известен как капитан Черный Ус, самый грозный пират семи морей. Под носом у него действительно росли великолепные усы, обильно смазанные маслом и закрученные кверху. Если их распрямить, они достигали десяти дюймов в длину. В данный момент его внимание было сосредоточено на собственных длинных ногах, точнее, на толстых, желтых ногтях, которые загибались вперед и вниз, образуя нечто вроде когтей. Он скоблил ноготь большого пальца вулканической пемзой, пытаясь хоть чуть-чуть его укоротить. — Разрешите обратиться, сэр? — сказал Сми. — Орлиный Глаз говорит… — Ничего не получается, Сми, — перебил капитан Крюк, даже не взглянув в его сторону. — То ли ноготь слишком твердый, то ли камень слишком мягкий, но у меня ничего не выходит. Встань-ка на колени и укуси его. — Кого укусить, сэр? — Ноготь, идиот! — Но, капитан… — Живо! Сми содрогнулся, боязливо подошел и опустился на одно колено. Он уставился на уродливый желтый коготь, отросший на грязном большом пальце капитана. — Но, капитан… — Ты только надкуси с краю. А уж потом я его отломаю. Сми зажмурился, задержал дыхание и сделал, как велел капитан. У него было всего пять зубов, и только два из них смыкались. Он крепко стиснул их и услышал треск. На вкус капитанский ноготь был как… Ох, об этом лучше не думать! — Великолепно! — воскликнул Крюк. Он осмотрел свой ноготь, затем деловито оторвал его. — Отличная работа, Сми! Сми сплюнул на песчаный пол и наконец доложил: — Капитан, Орлиный Глаз говорит, что со стороны туземцев не видно дыма! — Как? — удивился капитан Крюк, подняв глаза от своего ногтя. |
