|
– Предлагаю решить дело миром, – сказал Шакилов. – Это как? Шакил улыбнулся, став вдруг добродушным, как плюшевый мишка. Только с автоматом и разбитой мордой. – Переведем разговор в другую плоскость, приятель. – Короче, – крепыш набычился. Под глазом у него багровел фингал. – Что предлагаешь-то? – Футбол. * * * Команды собрали быстро. Найти мяч, освободить место, сделать ворота, разметку – ерунда. Полчаса и готово. Дольше всего спорили о названии команд. И те и другие хотели называться «Зенит». Ну еще бы. Долго обсуждали, кто-то предложил назваться «Зенит-1» и «Зенит-2». Сначала это решение поддержали почти все, но тут начались споры, какая из команд будет «вторым» Зенитом. Потом перекинулись на другие названия. – Петротрест! – Сам ты «петротрест»… скажи еще «Алые паруса»! Лучше уж «Динамо»… Шакилов забрал своих на совещание, вернулся и сообщил, что они все-таки «Зенит». – Тогда мы «Манчестер Юнайтед», – решил крепыш. – Все, поехали. * * * – Футбол, что ли? – спросил Иван. – Нет, фигурное катание… футбол, конечно. Свисток. Сосед толкнул Ивана локтем – смотри, смотри. Диггера перекосило от боли. Судья в черном резво перегнал игрока с мячом и ушел в отрыв. Ни фига себе. Молодые парни по сравнению с ним казались медлительными, как улитки. Сосед повернулся – лицо раскраснелось, глаза горят. Фанатичный, лихорадочный блеск глаз. Пьяный, наверное, решил Иван. Или обкуренный. – Видел?! – спросил сосед. – Видел, – сказал Иван. Дать ему в рожу или не стоит? Ребра пылали. – Э-э, друг, – сказал сосед. – До войны тебе такое и не снилось. Знаешь кто у нас судья? Знаменитый Гайфуллин! – А кто это? – Иван, на миг забыв про больные ребра, покрутил головой. Но знаменитым Гайфуллин как-то не выглядел. Вполне обычный пожилой дядька в черных трусах и со свистком в свистком. Он бегал по расчищенной платформе и сдержанно матерился. Единственное, бегал быстро. Куда быстрее футболистов. – Вот его бы нападающим, – сказал Иван, решив, что по морде всегда успеется, а поболтать интересно. И не ошибся. – Ну ты даешь, парень! – присвистнул сосед. – Неужели не узнал? Это же сам Джохар Гайфуллин, судья международной категории! Представляешь? Он Чемпионат Мира судил в две тысячи десятом. Италия – Бразилия, веришь, нет? Тебе такое и не снилось. Представь, поле длиной в три таких станции. Зеленое, красивое, ровное. Да там одного народу на трибунах было за сто тысяч. И сотни миллионов смотрели по телевизору. Миллиарды людей! А теперь он судит любительский матч… Хлюп. Иван перевел взгляд. – Что с вами, профессор? – Мы сейчас все профессионалы, – сказал Водяник дрогнувшим голосом. Глаза у него были странные. Проф вздернул бороду, поднялся и стал, неловко извиняясь, пробираться к выходу. Иван посмотрел ему вслед. Какая-то неправильная спина у Профа. Он что, подумал Иван, плачет? Иван подумал, сунул соседу-болельщику пакет с жареными водорослями, и полез следом за Водяником… Сосед глазел на поле, открыв рот. Иван нашел профессора позади колонны в дальнем конце Гостинки. Тот стоял у края платформы, у открытой двери, спина вздрагивала. Внизу, на рельсах, с матами разгружали грузовую дрезину. – Что с вами, Григорий Михалыч? – А я ведь не люблю футбол, – сказал Водяник неожиданно. Голос дрожал и прерывался. – Когда в ЧГК играл, никогда футбольные вопросы не брал. Не мое это. А тут смотрю и дыхание вот здесь застревает. |
