Не буду утомлять вас подробностями, а их было достаточно – звуки, запахи, вид внутренних органов… Тем более, что у соседнего мраморного стола тоже кипела работа. Однако, все эти факторы помогли мне справиться с эмоциями и сосредоточиться на патологоанатомической процедуре.

– Наконец, самое интересное, – она быстрыми и точными движениями нарезала небольшой, серого цвета, участок мозга. – Таламус чистый… а вот мост и продолговатый мозг… смотри сам! Вот очаг, видишь?

– Подожди, я так быстро не могу, – я разглядывал лежащую у нее на ладони важную часть головного мозга.

– Даже без микроскопа видно, – она указала кончиком длинного и узкого ножа на точку в несколько миллиметров диаметром. – Так что, все сходится. Умер от того, от чего лечили. Стволовой инсульт. Молодцы!

– Смеешься, что ли? – я недовольно посмотрел на нее. Патологоанатомические шутки хуже хирургических. Особенно для реаниматолога.

– Почему смеюсь? – удивилась она. – Я на днях вскрывала мужчину, он от остеохондроза лечился, а умер знаешь от чего? Пришлось расхождение поставить…

– Слушай, – прервал я рассказ, – а у нашего ничего больше нет? Если честно, то я думал про тромбоэмболию.

– Ну ты же сам смотрел! Легочная артерия, легкие – все чистое! – Она всплеснула руками. – Есть признаки гипертонии, которую он, поди, не лечил, атеросклеротические бляшки уже есть. Видишь? И он же, наверное, дымил, как паровоз?

– Да, он курильщик, – кивнул я печально, словно это у меня были бляшки в артериях.

– А печенку посмотри! – воскликнула она, схватив лежавшую на весах красно коричневую плотную печень. – Видел? Эх, мужики, не бережете вы себя. А потом бегаете к нам: чего он умер? чего он умер? Ты, кстати, чего такой бледный? – Она заботливо посмотрела на меня. – Давай чайку попьешь?

Глава 3.

Время на дежурстве, особенно ночью, ползет улиткой, а между дежурствами летит стрелой. Дома я пытался выглядеть как обычно, играл с детьми, садился за книгу – в том смысле, что продолжал писать начатый рассказ. Однако, жена меня быстро раскусила и уже на второй день после того злосчастного дежурства предупредила: или я рассказываю, что случилось, или она будет думать о самом худшем.

– Умер у меня пациент на дежурстве, – стал я рассказывать, дождавшись, когда дети поужинали и ушли с кухни, – доктор, молодой довольно… Помнишь, я тебе рассказывал? Инсульт. Он совсем плохой поступал, вначале думали, что не вытянем, а потом он лучше стал… Я жене его обещал… ну, не то, чтобы обещал, просто обнадежил, что все хорошо будет… Короче, жалко его. Да и ее тоже. Может, ее еще больше…

Жена почувствовала, что я что то недоговариваю.

– Понимаешь, – вздохнул я, – непонятно, чего он вдруг взял и умер? Я ожидал, что это тромбоэмболия легочной артерии, но на вскрытии ее не оказалось. А самое главное, с монитором какая то дурацкая история вышла… Я точно помню, что подключал его! А оказалось, что подключен сосед. И выходит, что я виноват в том, что не вовремя начали реанимацию…

Жена вздохнула, погладила меня по руке и стала уговаривать или взять отпуск, или сменить работу. Вместо этого я на следующий день пошел на дежурство. Так, за работой и отдыхом пролетела неделя.

***

Небо нависло мутное, белое и беспросветное. Сеял мелкий дождь. Я плелся на работу. Проходя через Строгановский сад по пути к метро, я с удивлением услышал, как заливается какая то птица. Задрав голову кверху, я разглядел необычную птаху.