— Ш-ш-ш.

— Не шипи, кому сказала!

Ух ты, Лилина решила показать характер и зубы — длинные ядовитые клыки. Конечно, я утрирую и возвожу напраслину на девочку: ей далеко до змей, и зубы вполне человеческие, но некая общность с пресмыкающимися гадами присутствует.

Мне ли ты говоришь не шипеть, с твоим-то змеиным характером? Еще укусишь и отравишь! Э-э-э, о чем ты думаешь? Я начинаю бояться ее предвкушающей улыбочки. Чё это она задумала? Заранее не хочу и не участвую. Найн, нихт, Баба-яга против!

— Слушай, мне так нравится твой бантик! — медовым голоском пропела эта неугомонная егоза. — Не хочешь на шею, перевяжу на хвост, будешь девочкой. Это так мило, прямо ю-ниан!

Что творится, люди добрые! Акселерация захватывает миры. Девочке сегодня исполняется двенадцать лет, но она уже такая ядовитая опасная змея, что просто жуть берет! Куда катится мир? Черт подери, ведь перевяжет, с нее станется. Ю-ниан ей подавай. Поясняю для тех, кто не в теме: ю-ниан — синоним земных няшки и кавая. Няшки проникли к нам из Японии, здесь тоже есть свои островитяне.

— Слушай, а может, тебе еще и кукольный паричок надеть? Тогда ты вообще будешь дракончиком со смертельным шармом. Такой красавец! К нам через год очередь на вязку выстроится.

«Да ты с ума сошла!» — хотел сказать я, но из горла опять вырвалось короткое «ш-ш-ш». Драконы не попугаи, говорить не могут, а то бы я высказался… Значится, в полтора года я стану половозрелой особью. Секс с ящерицами? Брр, подруга, в своем ли ты уме? Хотя не зарекайся, крылатый. Инстинкты — страшная штука, от гормонов может запросто снести крышу, придавит так, что любой зоофилии рад будешь, тем паче не стоит шутить с инстинктом продолжения рода.

— Опять шипишь? Накажу. Твое счастье, у меня нет парика. Жаль. Арбузик будешь? Ай! — Она вовремя отдернула палец от моих зубок, челюсти клацнули вхолостую.

Ты бы еще сена предложила. Сами арбузами давитесь. Мяса хочу. Очень. На худой конец сойдут кузнечики. Корзина кузнечиков. Полузгаю вместо семечек. Во-во, вот тебе, родимый, живое свидетельство жесткого сращивания человеческого разума и животного начала. Забыл, в чьей шкуре находишься? Съел? А еще ты вылизываешься, будто кошка. Яркий пример, когда бытие определяет сознание.

— Скайлс, не будь букой, мама извиняется. Ты же хороший мальчик. Скайлс — хороший мальчик. Скайлс — хороший мальчик? Это Скайлс-то хороший мальчик?

Она еще издевается. Мало ей того, что делает из грозного зверя посмешище. Укушу!

— Ну что ты рожицу состроил? Что бы понимал?! Ну хватит, я сейчас засмеюсь из-за твоей оскорбленной мордашки!

И она засмеялась. Смех у нее был кристальный и искренний, приносящий радость и счастье тому, кто его слышит. Это и чувствовал дракончик в моем лице.

«Пожалуй, надо научиться строить смешные мордочки», — решил я, слушая смех девчонки.

— Ладно уж, время пришло. Идем, мой рыцарь с бантом! — сказала Лилина, подставляя плечо. Выпустив дымное колечко, покорно перебираюсь на кожаный наплечник.