Как только мы очутились в зале, я скрытным движением вставил кулак Владу под ребра.

– Какого черта!! – сквозь зубы зашипел я. – Ты, горилла необразованная, чуть все не испортил! Зачем ты поперся за мной?

Влад, сдавливая мне руку как тисками, громко сопел и все время касался коленом чемодана, словно девичьего бедра.

– Какое счастье! – бормотал он, не обращая внимания на мои эпитеты. – Пошли быстрее, пока она не одумалась! Но ты видел, как я на нее наехал? Она сразу откинула лапки в стороны! Ты понял, какой точный я нанес удар?!

Я молчал, давая Владу возможность оправдаться и получить моральное удовлетворение. Я был бесконечно виноват перед ним и не имел права качать права.

– Господа! – кинулся нам наперерез гид. – Прошу в машину.

Мы вышли из таможни и с облегчением вдохнули сырой воздух, насыщенный прогорклым запахом авиационного керосина. Оглушительный рев и свист двигателей заставил Влада замолчать, и каждый из нас погрузился в собственные раздумья. Мой друг опять посветлел лицом, как небо после грозы, и приятные перспективы обозримого будущего обаяли его. Влад напоминал мне рыболовный поплавок, который время от времени уходил ко дну, но затем целеустремленно всплывал на поверхность.

Я чувствовал себя далеко не таким счастливым, как Влад. Еще не остыв от таможенных переживаний, я уже рисовал в своем воображении намного более страшные картины своего разоблачения. Вот мы в Эквадоре. Я поднимаю на ноги местную полицию, нанимаю частных детективов, чтобы отыскать Анну, но все мои усилия оказываются тщетными. Анна как в воду канула вместе с деньгами. Тянуть время уже невозможно. Влад торопит, чуть ли не силой тащит меня в земельный департамент. Вот мы с ним заходим в кабинет, чиновник читает текст соглашения, затем протягивает нам договор. Вот Влад его подписывает, а чиновник предлагает заплатить пятьсот тысяч долларов наличными. Влад небрежно кивает мне. Я открываю чемодан, и страшный крик Влада…

– Эй, конкистадор, не спи!

Влад толкнул меня между лопаток. Я тряхнул головой, словно пытался избавиться от дурных мыслей, и зашел в микроавтобус. Влад, бережно поддерживая чемодан за днище, втиснулся следом за мной. Дверь захлопнулась. Мы покатили к самолету. Я инстинктивно прильнул к окну. Напрасно появилась эта надежда. Если бы Катя пошутила! Если бы Анна никуда не улетала!

Самолетик был маленьким, раскрашенным в ядовито-оранжевые и зеленые цвета, отчего напоминал саламандру, расставившую в стороны свои лапки. Рядом с трапом, ведущим на хвостовую рампу, стояла смуглая стюардесса далеко не юного возраста в ослепительно-белом костюме. Она поздоровалась с нами по-английски, я ответил ей по-испански. Влад, боясь упустить свой шанс, тотчас ввернул по-английски какой-то замусоленный комплимент. Мы оба были на высоте.

Попрощавшись с гидом, мы поднялись в салон. Я впервые был в таком самолете, где вместо привычных рядов кресел вдоль бортов стояли роскошные диваны, полки с книгами; над лазурным пластиковым столом, выполненным в стиле дерзкого дизайна, нависала полка с видеоаппаратурой; сбоку, за перегородкой, отливал сталью «надутый», как винный бочонок, холодильник. И все вокруг, включая полусферические стены и потолок, было обито мягким ковром цвета беж.

– Ну, как?! – возбужденно произнес Влад и повел рукой, показывая мне убранство салона, словно это была его квартира. – Согласись, что здесь можно вытерпеть сутки полета?

Не замечая выстроившихся в шеренгу пилотов, он взял из моих рук чемодан и сунул его за диван, хотя стюардесса дважды показала ему на нишу в шкафу для багажа и одежды.

– Командир корабля Эдвард Гез, – по-русски представился мне один из пилотов и протянул руку.