Куда ей поехать? И с чем?

В бумажнике ни единого доллара. Нет денег на дорогу, нет жилья, нет работы. И ей не хочется бросать мужа.

Дженни испугалась, что ее вот-вот стошнит.

— Скоро вернусь, — прошептала она и поспешила наверх. В ванной отжала полотенце, намоченное в холодной воде, и вытерла лицо. В зеркале отразилась ее болезненная, неестественная бледность.

— Мамочка, мама, — Бет и Тина поднялись следом за ней и теперь стояли в коридоре.

Встав на колени, Дженни притянула дочерей к себе и крепко обняла.

— Мама, ты делаешь мне больно, — запротестовала Тина.

— Прости, милая. — Теплые, живые тельца рядом с ней помогли восстановить самообладание, и она сказала: — У вас обеих замечательная мама.

День тянулся медленно. Чтобы убить время, Дженни с дочерьми устроилась у спинета и принялась учить их подбирать ноты. Теперь, когда портьеры не закрывали окна гостиной, можно было любоваться закатом. Тучи унесло ветром, и небо сияло холодной красотой, розовато-лиловыми, оранжевыми, желтыми и розовыми красками.

Оставив дочерей колотить по клавишам, Дженни подошла к кухонной двери, выходившей на западное крыльцо. От ветра тихо шевелились качели. Не обращая внимания на холод, Дженни стояла на крыльце, любуясь догорающим закатом. Когда последние краски растворились без следа, она повернулась, чтобы зайти в дом.

Ее внимание привлекло движение в лесу. Дженни пристально вгляделась туда. Кто-то наблюдал за ней - туманная фигура, почти скрытая двойным стволом дуба, на который раньше взбиралась Арден.

— Кто здесь? — резко выкрикнула Дженни.

Тень отступила в лес, словно пытаясь спрятаться за кустарником.

— Кто здесь? — снова крикнула Дженни. Чувствуя только гнев из-за того, что кто-то нарушил ее уединение, Дженни спустилась по ступенькам крыльца и направилась к лесу.

Из-под дуба шагнул Эрих и с распростертыми объятиями побежал к ней.

— Но, дорогая, я же просто шутил. Как ты могла хоть на секунду подумать, что я всерьез? — Эрих забрал у жены смятую записку. — Ну, давай ее выбросим. — Он сунул бумагу в печь: — Вот, ее больше нет.

Дженни в замешательстве смотрела на мужа. В нем не было и следа нервозности. Он легко улыбался и качал головой, удивляясь ей.

— Дженни, трудно поверить, что ты восприняла это всерьез. — Он засмеялся. — Я думал, тебе польстит, что я притворяюсь ревнивым.

— Эрих!

Он сомкнул руки у нее на талии и потерся щекой о ее щеку:

— М-м, какая ты сладкая.

Ни слова о том, что они неделю не виделись. И эта записка не былашуткой. Эрих целовал ее щеку.

— Я люблю тебя, Джен.

На секунду Дженни застыла. Она поклялась, что поднимет эту тему - его отсутствие, ревность, ее письма. Но не хотелось начинать ссору. Она соскучилась по мужу. Вдруг весь дом снова наполнился весельем.

Девочки услышали голос Эриха и прибежали в комнату.

— Папа, папа!

Он взял их на руки.

— Эй, вы здорово играли на пианино. Наверное, скоро придется давать вам уроки. Хотите?

«Марк прав, — подумала Дженни. — Нужно быть терпеливой, не торопить Эриха».

Когда муж посмотрел на нее поверх макушек девочек, ее улыбка была искренней.

За ужином царила праздничная атмосфера. Дженни приготовила итальянский соус «карбонара» и салат из эндивия. Из подставки для винных бутылок Эрих снял бутылку шабли.

— Работать в хижине становится все труднее, Дженни, — признался он. — Особенно когда я знаю, что пропускаю вот такие ужины. — Он пощекотал Тину. — И совсем невесело быть вдали от своей семьи.