С Мирона станется. Коли что, своих пороть не будет – вон как бережно углы обходит – отыграется на Евдокии Землероевой. Хорошо, если реально шкуру не попортит…

Может, предварительно и сразу заболеть на всякий случай? У Линки мама врач… Положит в отделение, правда хирургии, но ради дела можно и гипс куда-нибудь наложить…

Или наврать, что срочно вызвали к родственникам во Владивосток?.. Дядя-тетя, туда-сюда, проверить невозможно…

А если проверит, не поверит?

Полезные мысли обходили Дусину голову стороной. Красиво уложенные на тарелочках деликатесы вызывали не аппетит, а тошноту. Соглашаясь на перекус, Дуся, по совести сказать, рассчитывала между делом рот чем-нибудь занимать, брать паузу на размышление. Маслянисто лоснящиеся ломти рыбной нарезки выглядели тошнотворно, казались Евдокии застывшими пластами рыбьего жира. Внушительная лоханка с паюсной икрой вообще лакированную собачью какашку напомнила…

– Ты, Дуся, не скромничай, наваливайся, – потчевал Мирон. Неловко действуя левой рукой, соорудил себе многослойный бутерброд из осетрины и икры, зачавкал. – Давай, давай… Икра прошлогодняя, но самолетом из Астрахани.

Попытка номер два.

– Александр Сергеевич, я слышала, несколько месяцев назад на вас уже было покушение?.. Вас из автомата обстреляли… Может быть, вам и сейчас стоит искать злоумышленника не в доме, а за его пределами?

Наклоненный над столом Мирон бросил на Дусю пытливый взгляд, слегка, насмешливо, дернул уголком губ. Евдокии показалось, что он прочел ее стремление уклониться от работы, как детскую книжку с крупным шрифтом и цветными картинками. Внутренности сжались в плотный пугливый комок.

– Тот беспредел я разрулил. Крысу выловил и наказал. Не в тему бьешь, подруга, – усмехнулся понятливо.

– Но все же. Врагов у вас, простите, хватает. Почему змея в автомобиле – это кто-то из своих, домашних?

Сергеевич обтер губы салфеткой, небрежно отбросил ее на край стола, ответил:

– Дом охраняется. Вся территория под камерами. Точилу подают из гаража прямиком к парадняку. Змею могли подложить только в гараже, там все свои, пройти можно и с улицы, и из дома. За полчаса до того, как я сел в тачку, горничная Верка положила во внутренний автомобильный ящик охлажденную бутылку воды. Я пью структурированную воду, два литра в день, врачи говорят – полезно. Верка воду клала на глазах водилы – Толяна. Змеи в ящике не было. Ее положили туда позже, ясным утром, когда вокруг полно народу.

Мирон прищурился, пожевал губами:

– Как думаешь, это мог сделать «кто-то за пределами дома»? Залетный, типа?

– А заползти сама гадюка не могла?

– Если только позже дверцу в машине за собой захлопнула. Ты за рулем? Вино хорошее, налью.

Евдокия помотала головой – автомобиль она оставила на парковке перед офисом, побоявшись на нервной почве перепутать педали тормоза и газа. Александр Сергеевич налил в большой бокал белого вина, выпендриваться, обнюхивая его букет, не стал, поставил перед Дусей. Себе принялся сооружать второй многоуровневый бутерброд, на этот раз с лососиной.

– Этих гадюк у нас вообще пропасть, – продолжил, не отрываясь от процесса. – Неподалеку пруд большой, там каменная змеиная горка была, эти твари в сад ползли, ну я и велел пацанам разобраться. – Огорченно задержал готовый сэндвич напротив рта. – Разобрались, блин, уроды. Взорвали на хрен горку, змеи расползлись по всей округе. – Зачавкал. – Теперь плачу по сто баксов за каждый принесенный хвост.