Ее невинные серо голубые глаза наконец то посмотрели на меня. Вздернув подбородок, Джианна покачала головой.

– Нет.

– Тогда тащи свою попу на трек, – скомандовал я, повернувшись к трассе, по которой мчались карты. – Ты опаздываешь.

Она расплылась в широченной улыбке и, полная радости, побежала к входу на трек. Но затем остановилась и резко обернулась.

– А как быть с папой?

– Я разберусь с твоим папой.

Джианна снова лучезарно улыбнулась. И мне пришлось силой подавить собственную улыбку.

– О, и еще: мне нельзя тебе об этом говорить, – лукаво сообщила она, – но моя мама считает, что ты красавчик.

После этого девчонка развернулась и помчалась к машинам.

Великолепно.

Я неуклюже выдохнул, прежде чем оглянулся на скамейки, где сидели мамы. Джекс назвал бы их зрелыми хищницами, Мэдок с ними пообщался бы.

Ну, до того как женился, во всяком случае.

С этими женщинами всегда одно и то же. Мне было известно, что некоторые из них записали к нам своих детей лишь для того, чтобы поближе подобраться к тусовавшимся тут гонщикам. Они появлялись на треке с укладками и макияжем, обычно на каблуках, в обтягивающих джинсах или коротких юбках. Можно подумать, будто я выберу одну из них и закроюсь с ней в своем офисе, пока ее ребенок будет играть снаружи.

Многие дамы держали перед лицами телефоны, притворяясь, словно заняты вовсе не тем, чем на самом деле занимались. Благодаря Пашиному длинному языку я выяснил следующее: в то время как некоторые люди использовали солнцезащитные очки, чтобы скрыть, что они на тебя пялятся, эти женщины включали зум на своих камерах, чтобы рассмотреть меня в деталях.

Супер. Я тотчас же внес очередное дополнение в список рабочих обязанностей моей ассистентки: не делиться хренью, которой мне знать не нужно.

– Джаред! – громогласно рявкнула Паша, заглушив все остальные звуки вокруг. – Тебе звонят по скайпу!

Склонив голову набок, я посмотрел на нее. По скайпу?

Гадая, кому, черт возьми, вздумалось устроить со мной видеочат, я поднялся, прошел через кафе в гараж мастерскую, игнорируя тихие перешептывания и косые взгляды узнавших меня людей. Моя известность не распространялась за пределы мира мотоциклов, зато в этих кругах мое имя начинало что то значить, а с пристальным вниманием всегда тяжело мириться. Если бы я мог построить карьеру, не создавая шумихи, то сделал бы это, вот только на гонках без толпы – никак.

Войдя в свой кабинет, закрыл дверь, обошел стол и уставился на дисплей ноутбука.

– Мама, – ответил я женщине, на которую был похож как две капли воды.

Слава богу, во внешности мне ничего не досталось от отца.

– А, – проворковала она, – значит, ты помнишь, кто я такая. А то я уже забеспокоилась. – Мама снисходительно кивнула.

Опершись на стол, я выгнул бровь и проворчал:

– Не драматизируй.

Я не мог сообразить, где она находилась, глядя на мебель у нее за спиной, но обилие белого цвета наводило на мысль, что в спальне. Ее муж и отец моего лучшего друга, Джейсон Карутерс, был успешным адвокатом. Их новая квартира в Чикаго, скорее всего, относилась к лучшей недвижимости, которую только возможно купить за деньги.

Мать, напротив, была очень даже узнаваема. Невероятно красивая, наглядное доказательство того факта, что люди действительно пользовались выгодами выпавших им вторых шансов. Она выглядела здоровой, активной и счастливой.

– Мы разговариваем каждые несколько недель, – напомнил я. – Но никогда не общались в видеочате, поэтому выкладывай: в чем дело?

Бросив колледж и уехав из Шелберн Фоллз два года назад, я возвращался домой всего лишь раз. Того визита хватило, чтобы понять: это было ошибкой. Я не виделся ни с друзьями, ни с братом, а с матерью поддерживал связь только по телефону и СМС.