Единственным предметом мебели в комнате оказалась моя кровать… не хлипкий скрипучий топчан, как у нас в хижине, а все-таки настоящая кровать — с набитым не сеном, а чем-то более мягким матрацем, большой подушкой и атласным одеялом, от прикосновения которого по коже то и дело пробегал неприятный холодок. В простых домах таких одеял не увидишь — эту роскошь у нас в Приозерье могут себе позволить лишь состоятельные господа. И тот факт, что роскошь тоже бывает неудобной, абсолютно ничего не менял.

Кстати, об удобствах…

Взглянув на свои голые руки, я вздрогнула и машинально вздернула одеяло повыше, стараясь не думать о том, куда подевалась моя одежда. После чего снова посмотрела на терпеливо ожидающего ответа парня и охрипшим, как после простуды, голосом спросила:

— Кто вы?

Незнакомец тихо рассмеялся, заставив меня подобраться и испытать нечто, смутно похожее на злость. Конечно, я помню правила — истинная ведунья не должна показывать своих чувств, но этот человек вызывал раздражение. Из-за моей растерянности и ощущения полнейшей беспомощности. Из-за того, что он понимал в происходящем гораздо больше. И особенно потому, что он, как это ни удивительно, нисколько меня не опасался.

— Мое имя Элай, — отсмеявшись, представился, наконец, молодой человек и отвесил небрежный поклон. — Элай но Дир. А если уж быть совсем точным, то арре Элай но Дир…

Значит, все-таки маг… понятно, почему он такой самоуверенный. Магам многое позволено. Даже, пожалуй, слишком. И это одна из причин, почему их так не любят ведуньи.

— …Однако вам позволительно обращаться ко мне только по первому имени — это привилегия учеников Школы, — безмятежно продолжил парень, а заметив, как у меня закаменело лицо, добродушно усмехнулся. — Не бойтесь, арре, вы не сошли с ума и не отправились в Чертоги духа. Напротив, вы практически здоровы, благополучно перенесли переход и очень скоро поймете, что ничего страшного, в сущности, не произошло.

— О том, что я в здравом уме, я и так прекрасно знаю, — ровно ответила я, мельком покосившись через плечо на огромное, занимающее всю стену от пола до потолка окно, сквозь которое лился ровный, неестественно яркий свет. — Но вот то, что вы обращаетесь ко мне, как к магу, вызывает недоумение.

— Полагаю, вы просто позабыли, в каких случаях используется приставка «арре», — снисходительно улыбнулся парень и, одним движением создав из воздуха стул, бесцеремонно на него уселся. — Надеюсь, вы не против, а то разговор предстоит долгий, а я предпочитаю вести дела с комфортом…

Я смерила его мрачным взглядом, но смолчала. Вот уж и правда, наглец — он-то сидит, закинув ногу на ногу, а я прячусь в скользком, как тело слизняка-переростка, одеяле и стараюсь не шевелиться, чтобы не опозориться окончательно.

— Начнем с самого простого. Что вы знаете о других мирах, арре? — благожелательно осведомился Элай но Дир, с нескрываемым любопытством следя за моей реакцией. И здорово удивился, когда вместо напрашивающегося вопроса или гнетущего молчания я нахмурилась и сухо ответила:

— Достаточно, чтобы понимать, что такое Веер миров, и знать, что иногда по нему можно путешествовать.

— Что ж, это упрощает дело, — кашлянул парень, разом перестав изображать умудренного жизнью старца. Все-таки я была права — он довольно молод, иначе не стал бы передо мной рисоваться. — Рад, что не придется объяснять вам базовые принципы мироздания и основы мироустройства. Кто был вашим наставником?

— Наставницей, — я, наконец, справилась с раздражением и вернула утраченное спокойствие. А вместе с ним — и осторожность. — Ее зовут Ирша.