— Ты знаешь, что надо делать. Представь печать перед своим внутренним взором, создай канал от средоточия огня, и осторожно перекачивай его в печать. И не торопись, это крайне важно! Пламя Дракона должно заполнять Печать медленно и непрерывно. Никаких рывков! Ты понял?

Никогда ещё не видел мастера настолько обеспокоенным. Я кивнул, и закрыл глаза. Чувствую себя какой-то пароваркой. Огонь яростно бился внутри тела, не находя выхода. Но такой огонь долго не удержишь, всё-таки, моё тело — не тело дракона. Ну, начали. Я глубоко вздохнул, и сосредоточился. Передо мной вспыхнула и зависла в воздухе Печать. Так, теперь канал. Создав его, осторожно прикасаюсь им к мерцающему иероглифу. Есть! Печать начала заполняться, засияв насыщенным, изумрудным светом. Десять секунд, полёт нормальный! Неужели удалось?

Дьявол! Что-то не так! Давление огня внутри вдруг резко поднялось, и зелёное пламя окружило меня со всех сторон, закрутившись в подобие смерча. Я находился в центре этой бури, сквозь огненную пелену наблюдая, как плавится крепчайший гранит под моими ногами. Мастер Грумм отскочил от меня на добрый десяток метров, но смерч только увеличивался в объёме, перекрыв наставнику путь к двери.

— Мастер, что делать?! — заорал я, силясь перекричать ревущее пламя.

— Канал! Расширь канал, или мы все сгорим! — донёсся до меня голос учителя.

Я постарался успокоиться, сосредоточившись на своей задаче. Вот он, канал. Он просто не в состоянии пропустить через себя такое количество чистой энергии, и забился, как труба. Я напрягся до скрипа в зубах, чувствуя, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Как же это тяжело! Нет, слишком медленно! Зелёный, огненный смерч ещё увеличился в объёме, загнав мастера Груммботта в самый конец зала. Пламя оглушительно ревело, найдя выход, я стоял уже по щиколотку в расплавленном камне, как ни странно, не ощущая от этого ни малейшего дискомфорта. Только одежда и обувь мгновенно сгорела, и я стоял посреди зала абсолютно обнажённый.

Что ж, последняя попытка. Я закрыл глаза, и постарался абстрагироваться от происходящего, как делал это на совещаниях у шефа, когда он громогласно разносил меня, и всех остальных работников издательства, в пух и прах. Тогда помогало, может и сейчас поможет? Я представил себе этот узкий канал в виде пасти льва, упёрся в его челюсти руками, на манер Геракла, и стал тянуть изо всех сил. Что-то мокрое побежало по щекам. Я смахнул влагу ладонью, на мгновение приоткрыв глаза, и увидел, что это кровь. Неважно! Подумаешь, кровавые слёзы! Тянуть! Сильнее! В последнем, запредельном усилии, я расширил канал, чувствуя, как пламя стало стремительно уходить в Печать, точно как вода уходит из ванны, закручиваясь воронкой против часовой стрелки.

Пламя исчезло. Печать Дракона гордо сияла перед моими глазами. Я стоял, абсолютно голый, уже почти по колено в расплавленном камне, высокий, сводчатый потолок тоже потёк от нестерпимого жара, там, где его касалась верхушка смерча. Так, надо отсюда выбираться, а то, если камень остынет, то мои ноги навечно останутся внутри гранита. С трудом выдираясь из вязкого, расплавленного, каменного месива, я выбрался из эпицентра, и прошлёпал босыми ногами в дальний конец зала. Мастер Груммботт осторожно выглянул из-за колонны, и облегчённо выдохнул. Он практически не пострадал. Огненный смерч, как ни странно, расширяясь, уничтожил всё в своих границах, но снаружи всё осталось нетронутым. Я уже ничему не удивлялся, взяв за постулат точку зрения Эримиэля — магия, и точка.

— Ты как? — обеспокоенно спросил наставник.

Я привычным жестом потянулся рукой к своему шраму на лбу, и только сейчас обнаружил, что что-то не так. Моя механическая рука, она… Она меня слушалась! Я сжал металлические пальцы в кулак, и это у меня получилось! Но как?! Я посмотрел на место крепления протеза к руке.