Каждый раз, думая о Милдред, я поражаюсь своей глупости. Я была так уверена в своей власти над мужчинами, не понимая, что это только преимущество сестры и дочери, что никогда не спрашивала Милдред, как она покорила Дональда. Мы с ней были большими друзьями, так как Милдред по природе была не ревнива и никогда не жалела мне моей сестринской доли Дональдовой любви. Но и этого я тоже тогда не понимала. Я открыла, что Милдред не христианка: хотя она ходила к мессе, чтобы избежать неприятностей, она поклонялась древнему рогатому божеству. Священник сказал, что это была такая дьявольская вера, которая в конце концов и навлекла на нас беду, но, думаю, он не прав. Большая часть простого люда веровала, как и Милдред, и ничего плохого с ней не случалось. К тому же я любила Милдред и люблю ее до сих пор.

Первые годы после женитьбы Дональда были очень хорошими. День за днем та боль, которую я скрывала, не надеясь, что она когда нибудь пройдет, становилась все меньше. Я снова научилась смеяться. Милдред принесла радость в нашу семью. Они с Дональдом жили в усадьбе Терла, а не в Улле, но между нами было не слишком большое расстояние, и мы частенько бывали вместе. И сначала, когда папа увидел, что Дональд бросил свои дурные привычки и очень изменился к лучшему, он был в восторге от власти Милдред. Мне тоже никогда не приходилось думать о Дональде иначе, как об очень счастливом человеке. Однако у Милдред не получалось с ребенком. Годы шли, а семя в ее лоне не прорастало, и отец становился все больше недоволен. Я понимаю папу: он испробовал все, чтобы получить наследника для Улля, прежде чем сказать хоть слово против Милдред. Как только Магнус стал рыцарем, отец подыскал и ему жену.

Я вела мое повествование так, словно события внешнего мира не касались Улля и это до некоторой степени верно. Местность вокруг Улля, дикая и гористая, была мало привлекательна для чужестранцев. Они опасались крутых, заросших тропинок, которые поднимались из наших узких долин и вились над высокими ущельями через холмы и вокруг берегов глубоких горных озер. Но эти долины защищены и плодородны, а озера полны рыбы. Поэтому, хотя мы небогаты золотом и драгоценностями, для тех немногих людей, которые здесь живут, пища имеется в изобилии. Да, здесь немного людей, но они отличаются силой и непокорностью. Каждый человек умеет пользоваться луком, копьем и длинным ножом для защиты себя, своей семьи и домашних животных от медведя и водка, которые бродят в горах. И наши люди не боятся повернуть это оружие против враждебно настроенного человека.

И все же мы были не вполне свободны от событий вне нашего графства. Я уже рассказывала, как король Генрих, затратив лишь небольшую часть влияния своей власти на Англию, справился с моим отцом и устроил его брак. Через несколько лет, когда умер король Эдгар Шотландский, король Генрих помог Александру, единокровному брату Эдгара, без споров наследовать шотландский престол. Так как папа был согласен, что Александр имеет права на власть, это не вызвало изменений в нашей жизни. Правда, иногда приходилось слышать папино ворчание, что не дело Генриха вмешиваться, даже если он прав. Папа считал, что шотландцам следует самим устраивать свои дела, даже если это означает, что они будут годами воевать и убивать друг друга.