Вагон, в котором они ехали, сильно мотало. Поезд мчался на восток. Клим беззвучно усмехнулся. Мчался – это сильно сказано. Меднодорожный путь не позволяет развить скорость свыше сорока километров в час. В редких случаях машинист может разогнаться до пятидесяти. На далекой олд мамми с такой скоростью ездили триста лет назад. Тут, на Медее, это пока – рекорд.

Елисееву не спалось. Не то чтобы он страдал от бессонницы, нет. Но события последних дней, а самое главное – дней предстоящих, требовали глубокого осмысления. Тут нельзя было положиться на волю рока, исповедуя принцип «будь что будет» или «чему быть, того не миновать».

Загадочный и пугающий объект «Зеро», огромный металлический шар, пожирающий скалы где то в отрогах Экваториального хребта… Клим имел четкий приказ от Государственного канцлера – организовать поисковую экспедицию и обнаружить объект. Кроме того, они с Лускусом поговорили, что называется, по душам, и одноглазый канцлер сказал ему:

– Браток, я тебя не как официальное лицо, я тебя как друг прошу – найди эту хреновину. У меня осталось два пузыря и десяток преданных стэлменов. Они будут ждать. Но всему есть предел, даже их верности и терпению.

– Ты думаешь, объект «Зеро» как то поможет нам? – спросил тогда Клим.

Лускус помолчал, глядя единственным глазом на огонек масляной лампы, и наконец ответил:

– Я не знаю, что за последние годы произошло в руководстве Федерации, хотя и подозреваю худшее. Но я уверен: если информация об объекте поступит к моему, я подчеркиваю – к моему непосредственному начальству в Главном управлении разведки, Медея получит статус «закрытой территории» с объявлением военного положения. Это коснется всего – безопасности, обеспечения колонистов и прочего. Кроме того, я не исключаю, что будет проведена тотальная эвакуация. И уж конечно, отсюда будут вывезены все, кто этого пожелает. Ты хочешь вернуться на олд мамми, Клим? Нет, я не правильно спросил: вы с женой и вашим будущим ребенком хотели бы вернуться домой? К нормальной, полноценной жизни? К жизни, в которой тебе не придется больше ездить верхом на прыгуне, стрелять из арбалета, носить доспехи и ежедневно рисковать собой? К жизни, в которой твоей жене не придется выделывать дурнопахнущие шкуры, сучить пряжу, готовить еду на костре и рожать детей в первобытных условиях?

– Это ты правильно сделал, что поправился, – улыбнулся Елисеев. – И ты знаешь мой ответ.

– Тогда найди объект «Зеро». Я дам тебе самые широкие полномочия. Мобилизуй хоть все население Великой равнины, загони их в горы, заставь облазить каждое ущелье, обнюхать каждый камень, но найди его!

– Ну, зачем же все население. Хватит и десяти человек. Мы в точности повторим тот путь, которым шли с Цендоржем. Я все понимаю. Мы найдем объект. Не сомневайся.

План Клима был прост: на поезде добраться до Каменного форта, стерегущего переправу через Серединную реку, получить у местного начальства необходимые припасы, набрать из гарнизона подходящих людей, выдвинуться в сторону гор и от той безымянной, номерной крепостицы, к которой они с Цендоржем вышли после катастрофы разведывательного дирижабля «Кондор», двинуться обратно, идя по собственным следам полугодовой давности.

Казалось бы, все просто и понятно. Клим рассчитывал управиться за два месяца и вернуться в Фербис до родов. Медея сказала, что, судя по всем приметам, ребенок должен появиться на свет в начале августа. Но в момент прощания с женой у Елисеева возникло стойкое ощущение неправильности происходящего. Он пытался успокоить себя, он гнал это чувство прочь, как назойливую муху, но оно всякий раз возвращалось, и Клим мрачнел, понимая, что с таким настроением нельзя затевать настолько масштабное и важное дело.