— Сергей…

Я вопросительно взглянул на Даньку.

— А мне обязательно возвращаться на Землю?

— Ну и ну… А родителей тебе не жалко?

Данька опустил глаза.

— Жалко… Но если уж я попал сюда… Они бы за меня обрадовались, я знаю. Мама всегда говорила, что на все готова, лишь бы я жил в нормальной стране.

Теперь настала моя очередь отводить взгляд. Мальчишка попал в самое больное место. Что дает мне право быть единственным землянином, вышедшим за пределы Солнечной системы? Могу ли я запретить чудом попавшему в далекий космос Даниилу хотя бы прикоснуться к чудесам галактической цивилизации?

Должен запретить.

— Даниил, — мягко сказал я. — Это вовсе не нормальная страна в понимании твоей мамы. Не Штаты и не Германия. Ты находишься в мире, состоящем из тысяч планет, очень часто и крайне жестоко воюющих между собой. Здесь тоже бывает скучно… и страшно, и больно. Многим приходится голодать, а многим — жить в самом настоящем рабстве. Добиться хорошей жизни здесь не легче, чем на Земле. Тем более ребенку, знающему в десять раз меньше, чем его здешние сверстники. Что ты будешь делать, если я вернусь на Землю?

Данька прошептал так тихо, что я едва услышал ответ:

— Помогите мне устроиться на какой‑нибудь звездолет… я тоже буду искать Землю. Пусть она станет настоящей планетой.

Мне стало не по себе. Я крепко пожал его ладошку.

— Данька, ты молодец, но… Мы поговорим об этом позже.

Мальчик безнадежно кивнул. И спросил:

— А мне можно будет оставить эту одежду? На память…

Я вспомнил, с каким восторгом Данька надевал серебристо‑серый полетный костюм, с трудом подобранный ему на складе. Магнитные застежки, тонкие перчатки, пристегнутые к рукавам, невесомый капюшон из короткого синтетического меха, вшитые в ткань датчики и индикаторы, режим мускульного усиления, многочисленные карманы, наполненные необходимым на корабле или в рейде снаряжением, пристегнутая к поясу кобура деструктора — пусть даже и пустая, ножны с тяжелым виброклинком, режущим дерево, как бумагу. Мечта любого мальчишки.

Но одновременно — крайне полезная штука для любого проходимца. И предмет национальной безопасности для государства, в котором Данька окажется после гиперперехода. Технология, заложенная в полетный костюм, на Земле неизвестна. Одна только формула синтетической ткани, выдерживающей жесткое рентгеновское излучение, не прожигаемой напалмом и отталкивающей концентрированные кислоты, послужит веской причиной для захвата мальчишки.

— Нет. Мы подыщем тебе что‑нибудь попроще.

Данька кивнул и отвернулся к экрану. Черт возьми, единственное, чего мне не хватало — так это детских обид…

— Приближаемся к горам, — сказал Ланс. — Самое удобное место для скрытной посадки корабля…

Он вдруг замолчал, уставившись в видеокуб. Кроме далекой гребенки гор, там ничего не было видно, но катер вдруг стремительно пошел вниз.

— Что случилось? — Я подался к Лансу.

— Ионизированный столб! Там корабль, прогревающий двигатели перед стартом!

Теперь и я заметил тускло‑желтую колонну, подымающуюся вверх над горами и медленно тающую в стратосфере. Раздробленный излучением воздух, заметный лишь для детекторов катера, плыл наверх, как дымок от разгорающегося костра.

Катер опустился среди деревьев, ломая ветки и подминая молодые деревца. Сверкнула вспышка лазерного луча — Ланс сжег слишком толстый ствол, оказавшийся под нами. Катер в последний раз тряхнуло, и выдвинутые до предела опоры коснулись грунта.

— Надеюсь, что мы сели не в болото, — бодро произнес Ланс.