Помоги им, подумала Мармион, разрешить их сомнения.

— С тобой все в порядке? А с остальными? — спросила Мармион.

Яна просунула голову в дверь, пока Шон осторожно отламывал деревянный косяк двери так, чтобы обломки не причинили никому вреда.

— Клодах все еще пересчитывает народ по головам; по крайней мере, во время землетрясения мы сумели оценить все преимущества подобных камер, — ответила Яна с вызывающей улыбкой, — а от удара сломались замки в дверях.

Она фыркнула, вспомнив неадекватное поведение охраны, и наклонилась к Мэттью, нащупывая пульс.

— Ну, он жив.., но вы истекаете кровью, солдат. А у вас, сержант, похоже, сломана рука. Сядьте здесь, у стены. Если она не рухнула раньше, то и сейчас не упадет. Банни, найди, пожалуйста, в этом хаосе немного воды и, если сможешь, врача.

— Обычное медицинское оборудование дальше по коридору и направо, — сказал Виттэйкер. — Я покажу.

Он перешагнул через остатки двери, чтобы сопровождать Банни и чтобы добавить веса к ее требованиям в глазах изумленного и, возможно, не согласного с ее действиями персонала.

Глава 19

Определение размеров причиненного ущерба заняло остаток дня, хотя разрушений оказалось немного: повреждены были только здание для конференций и временные камеры. Те здания, что были на другом конце поля, тоже были разрушены, но никто не погиб, все отделались лишь неопасными переломами, синяками и царапинами. Некоторые солдаты с Омникрона и прочие “пришельцы” говорили, что слышали в тумане голос, и хотя слов они разобрать не смогли, но он как-то утешал их.

Пока Джонни Грин и Рик О'Ши пытались установить связь с Лунной базой, растрепанный и взбешенный Торкель Фиске пришел пешком с пилотом вертолета; оба были нагружены тяжелыми рюкзаками с образцами руд. Торкель настаивал на том, чтобы увидеть Мэттью Лузона, и заявлял, что не желает слышать никаких отговорок. Ему продемонстрировали одного члена комиссии, перебинтованного и все еще находящегося без сознания.

— Сильный ушиб груди, — почти извиняясь, сказал ему врач, — и перелом обеих ног.

— Кто это сделал? Кажется, больше никто не ранен, — сказал Торкель, воинственно глядя на тех, кто работал во временно организованном штабе в одном из полупустых складов, расположенных по периметру космобазы.

— Я просил Мэттью спрятаться под стол, — радостно соврал Виттэйкер, — но он никогда не обращает внимания на хоть сколько-нибудь разумные предложения. Спроси капитана Урамбула. Он был одним из тех, кто налетел на Мэттью.

Обвиняющий взгляд Торкеля смягчился, когда он увидел могучую фигуру капитана десантников и солдат его группы. У них, по крайней мере, были заметные ранения на руках и лице и синяки, на которые они, впрочем, не обращали внимания. Капитан говорил что-то в переговорное устройство, очевидно, повторяя это не в первый раз: у него был вид терпеливого мученика.

— В какой момент собрания случилось землетрясение, папа? — спросил Торкель уже далеко не так воинственно.

— Когда Мэттью, стуча кулаком по столу, настаивал на том, что планета не может быть разум ной, — ответила Мармион. — Кстати, Вит, Коакстл была освобождена Фрэнком Метаксосом, Диего и Фабером: они были одеты в униформу и выглядели весьма официально. Бедный ветеринар отдал Коакстл без единого слова; последний раз ее видели у Лайэма Малони — на рассвете она ловила в реке рыбу.

— Слава богу!

— Коакстл? — Торкель недоуменно переводил взгляд с одного на другого.

— Ну да.