— Может, возьмешь в долю нескольких соседей? — предложил я. — Распределите обязанности. Пусть доход будет меньше, но, подумай сам, куда нам столько всего? В конце концов, у нас всего достаточно, не нужно так себя гробить. А если понадобятся большие деньги, решим эту проблему по-другому. Пока просто не время, но есть у меня мысли на этот счет.

Отец согласился, а меня круговерть дел закрутила с новой силой. Изготовление станков, что токарного, что фрезерного, вымотали в край, а тут еще златокузнец, глядя на все это, попросил ещё и сверлильный станок сделать. Я задолбался сам и всех окружающих задолбал, но все сделал. Пока мастера по моим чертежам делали железную дорогу, я занялся зеркалами.

К Новому году подарки были готовы. Хорошо, что зеркал наделал с запасом, а то царица осталась бы без подарка. Одно присвоила мама, другое случайно разбили и порезали на маленькие, чтобы дарить всем женщинам села. А два я повезу в столицу.

Подарки женщин очень порадовали. Благодаря одной вдовушке, которая тоже получила зеркальце, я даже девственности лишился. Заглядываю к ней практически каждый день.

А вот с игрушечный железной дорогой получился косяк. На испытания пришло все село, все ахали и охали, а я смотрел на своих малолетних братьев и ругал себя последними словами. И почему я не подумал о них раньше! Надо было делать сразу три игрушки. Заказал мастерам ещё пару дорог, пообещав братьям, что скоро и у них будут такие. Надо было видеть, столько радости и надежды было в глазах детей, чуть не плюнул на эти подарки царевичам. Положение спас отец, который подошёл, отвлек меня вопросом и подуспокоил.

Выезжать в Москву решили сразу после Рождества. Обоз собирался очень даже приличный. Мне родные прикупили лошадку и сани в личное пользование. Мои сани удлинили на полтора метра и переоборудовали в деревянную кибитку с буржуйкой внутри. Я сам попросил, поскольку не нравилась мне перспектива сопли морозить на холодном ветру. Дед, глядя на это недоразумение, только посмеивался.

— Ишь какой, самый умный нашёлся. Кто же печку в санях топит? Сгорят же!

Усмешки длились до первого перехода. Когда уставшие за день люди начали устраиваться ночевать на лапнике возле костра, дед заглянул ко мне в кибитку, где я в одних портах пил чай. Даже не знаю чему у него не было предела: удивлению или возмущению.

— Все мучаются, а он балдеет! — искренне возмутился он.

А потом, не долго думая, поставил меня перед фактом:

— Я теперь, милок, у тебя ночую.

Предполагая подобное развитие событий, я предусмотрел сразу две откидных полки по бокам кибитки.

Дорога проходила медленно и скучно. Развлекался, время от времени бегая недалеко от каравана на лыжах и добывая зайцев. Не знаю, может, мне везло, или их так много расплодилось, но почти каждый день одного-двух зайцев приносил.

К началу марта прибыли наконец в Москву. Остановились на окраине города, в трактире. Посмотрев на комнату, в которой предстояло жить, я решил, несмотря на покупные дрова, остался жить в кибитке. Не понравилось мне здешнее вонючее общежитие. Комнаты были человек на десять каждая. И как, скажите, спать в такой обстановке? Лучше уж в кибитке.

На следующий день гуляли с дедом по Москве и все думали, как попасть к царям и преподнести подарки. И главное, как извлечь из этого пользу для себя. День проблудили, так ничего толкового не придумали. Не было в нынешней общественной системе даже лазейки для таких, как мы. Без посредников в виде каких-нибудь бояр нам даже на пушечный выстрел не приблизиться к царской семье. А если использовать посредников, то все плюшки им и достанутся — подарят как бы от себя, а мы окажемся не у дел.