— Нам надо идти, — встревоженно сказала Ева, озираясь по сторонам. — Здесь нас могут услышать…

Фрэзер кивнул в знак согласия и разрешил жене увести Энн. Они вышли в соседний коридор и вскоре оказались в обширном гараже, погруженном в полутьму. Эхо их шагов звучно отражалось от стен. Краулеры стояли в ряд. Это были большие квадратной формы машины с гладким куполом кабины, отлитым из прочнейшего металлопласта. Для передвижения использовались две альтернативные системы — колесная и шаговая. Мощные аккумуляторы на всех машинах было принято держать заряженными, а продуктовые отсеки — полными, так что Фрэзер открыл люк ближайшего краулера и махнул рукой, приглашая свой небольшой отряд в салон. Сам уселся на место водителя и сразу же включил двигатель для разогрева.

Через минуту машина плавно стронулась с места и направилась в сторону кессона. Когда дверь позади закрылась и воздух стал с шумом уходить из камеры, Фрэзер вытер рукой пот со лба. «Мы все-таки сделали это!» — с изумлением подумал он, еще не до конца веря в удачу. Но радости особой не чувствовал — события последних часов слишком его измотали.

Ева, словно поняв его состояние, порылась в аптечке и протянула ему тонизирующую таблетку. Фрэзер, благодарно улыбнувшись, проглотил ее и закрыл глаза. Когда выходная дверь кессонной камеры открылась, он чувствовал себя совсем иным человеком — психостимулятор сработал на славу. Фрэзер ощущал себя могучим воином типа Конана-варвара, способным с одним мечом в руках разбросать целую армию врагов. Чувствительность его невероятно обострилась, так что, даже не поворачивая головы, он ощущал каждое движение, каждый взгляд членов своего экипажа и одновременно — состояние всех агрегатов краулера. Он слился с окружающим миром, пророс в него каждым своим нервом, воспринимал его всей кожей…

Когда краулер выехал на равнину, ночь уже воцарилась в небе, расцветив его фейерверком разноцветных звезд. Среди них ледяным водопадом низвергался в бездну белесый поток Млечного Пути. Впереди, прямо по курсу, возвышалась черная вершина пика Гленна, над которой серебристой короной сияла Европа. Город остался позади, закрытый мягко фосфоресцирующим защитным куполом. Рядом с ним, словно рухнувшая на равнину луна, лежал массивный шар крейсера, ощетинившийся стволами орудий. А на востоке, над иззубренной стеной скал, нависал чудовищный диск Юпитера, уже выплывший на три четверти из-за горизонта.

Планета-гигант царила в небе. В диаметре она в пятнадцать раз превышала Луну, видимую с Земли, и была несравненно ярче. Большая часть поверхности имела оттенок темного янтаря, с поясами цвета меди, синего кобальта и малахита. Среди них тускло светился глаз Большого Красного Пятна, частично ушедшего на ночную сторону.

Фрэзер с трудом заставил себя оторваться от величественного зрелища, которым невозможно было пресытиться, и стал смотреть только вперед, крепко сжимая в руках руль. Каменная равнина, основу которой составляли вулканические породы, мягкими волнами уходила к гряде скал; ледяной панцирь над восточным хребтом пылал от переливов небесного цвета. Он напомнил Фрэзеру Тихий океан в ночи. «Почему я так мало обращал на него внимания там, на Земле?» — с неожиданной тоской подумал он.

Фрэзер повернул краулер в сторону хребта Гленна. Там, за расщелиной Шепарда, находилось множество одиночных поселений. В них жили в основном горняки, добывающие руду или лед на равнине Беркли.

— Дело идет неплохо, — сказал Фрэзер, не обнаружив позади погони. — Мы в безопасности, по крайней мере на несколько часов.

Махони недоверчиво хмыкнул.

— В безопасности? Вряд ли, Марк, ведь разбойники вовсю хозяйничают в Авроре и скоро непременно займутся ее окрестностями. Но в любом случае мы правильно сделали, убравшись из города.

Фрэзер кивнул и прибавил скорость, следя неотрывно за дорогой.