Так вот, суть всей этой истории в том, что когда я первый раз увидел тебя возле фотокопировальной машины…, ну да, мы с тобой почти сразу перешли на телемарафонский и всякое такое, но главное — от тебя тогда пахло теми духами… это был запах моего альбома с марками, запах стран, где я мечтал побывать, но где, как я думал, мне побывать не доведется. В общем, от тебя пахло так, будто в тебе — целый мир.

На том конце молчание.

— Анна-Луиза?…

— Я здесь. — Дышит. — Что тебе снилось сегодня ночью?

— Ну, это просто. Мне снилось, что неделю за неделей идет дождь, настоящий потоп, и на газоне перед твоим домом разлилось озеро. И однажды утром на твое озеро прилетел лебедь.

— Лебеди — это молитвы, Тайлер.

— Да?

— Да. А скажи мне — что тебя сейчас тревожит? — Голос у нее как у маленькой девочки, которая снова и снова просит попить, лишь бы оттянуть момент, когда нужно укладываться в постель.

Я обдумываю вопрос.

— Меня тревожит, что тело мое слишком быстро стареет. Волоски в бровях делаются толстыми, непослушными — и точно такие же торчат теперь из ноздрей. Почему же в школе никто не предупреждает нас, что все так будет?

— Ты пользуешься все тем же гнусным одеколоном?

— Нет. Перешел на другой, для пробы. Хочется, чтобы запах был стильный, как от свежего номера «Вэнити фэр». И волосы у меня теперь не особенно тщательно причесаны и совсем не уложены — существуют, так сказать, в вольном режиме. Для меня это что-то новенькое. Пытаюсь изменить себя.

— В чем именно?

Я набираю в легкие побольше воздуха.

— Пытаюсь стать уязвимым. Признать, что мне кто-то нужен.

— А ты часом не пытаешься водить меня за нос, Тайлер?

— Анна-Луиза, сделанного не воротишь. Я совершил ошибку. Так разреши мне признать это. Уступи хоть чуть-чуть.

— Мне нужно время, Тайлер, и тебе придется с этим смириться. Ты обошелся со мной подло. Не знаю, Тайлер, что и думать о тебе. Знаю только, что я чувствую. Я разрываюсь. — Судя по тональности, Анна-Луиза собирается закруглять разговор. — Так и быть, ты принят на испытательный срок. И только. Насчет сходить пообедать пока не знаю. Там посмотрим.

— Через двенадцать дней я уезжаю в Сиэтл. Сразу после Рождества.

— Не дави на меня, Тайлер.

— Но мы еще поговорим?

— У тебя испытательный срок.

63

Мы с Марком в гостиной — обкусываем щипчиками для ногтей катышки на черных орлоновых покрышках, которыми затянуты шарообразные динамики выпущенной еще в семидесятые квадрифонической стереосистемы Джасмин. Сама Джасмин периодически выплывает из кухни, чтобы одарить нас счастливой улыбкой, — она ничего не говорит, просто радуется, что я снова дома; за три дня, прошедшие с того момента, как она приехала за мной на автовокзал, она ни словом не обмолвилась о моем отъезде, предпочитая сполна насладиться моим двухнедельным пребыванием дома и не омрачать его ни единым пятнышком тягостных воспоминаний из недавней семейной истории, ведь у нас всего две недели, а дальше меня ждет Сиэтл и работа в «Бектоле».

Когда наше с Марком задание почти выполнено, он раскладывает передо мной комикс собственного изготовления, выполненный им в качестве домашнего задания для урока английского языка.