— Разумеется, — приосанился главврач, по-детски улыбаясь Лиде. — Вера Алексеевна! Пройдите на консультацию.

Вера вышла.

— Ну, Лидуша, ты наших мужчин сразила наповал, — сказала она, проходя с подругой подлинным коридорам клиники в свой кабинет.

— Что у вас там за баталия? — спросила любопытная актриса.

— Да… — махнула рукой Вера, досадливо вздохнув. — Есть у нас тут одна, торговка от медицины, мадам Подопрелова. Одной рукой смотрит женщин на кресле, а другой из-под полы всяким барахлом приторговывает. Правда, все так делают. Но жалоба пришла именно на нее.

— Она что, гинеколог? — удивилась Лида.

— Ага. По совместительству.

— А она хороший специалист? — поинтересовалась подруга.

— Знаешь, о коллегах — как о мертвых: или хорошо, или ничего. Но тебе намекну. Она и как врач, и как человек абсолютное… гм, «ничего».

— Так зачем же ее держат в вашей больнице? — возмутилась женщина.

— Затем же, зачем у вас не все актрисы — Сары Бернар. Ладно, давай обсудим твои проблемы. Кури! Рассказывай про звонок! — велела Лученко, открывая окно и внимательно глядя на Лиду.

— Как ты сказала, так и было, — уже не удивляясь тому, что Вера догадалась и о звонке похитителей, и о ее желании курить, отчитывалась Завьялова. — Вот кассета.

— Возьми диктофон. Вставляй, послушаем. — Вера прикрыла окно, чтоб никакие уличные шумы не отвлекали от прослушивания пленки.

«Алло! Ишь. говорить после сигнала… Ладно, говорю. Я по поводу собачки. Собачка ваша потерялась, так я ее нашел. И готов ее вам отдать за штуку баксов! А нет, так и не надо. Она мне будет напоминать великую актрису Завьялову. Я с ней на охоту пойду, а если что не так, прострелю ей башку! Время тебе — до завтра, поняла? Завтра позвоню, скажу, куда деньги привезти… Твой поклонник, привет!»

Вера сказала:

— Все ясно! Для того чтобы ехать выручать Соню, понадобится профессиональный грим. Нужна ваша театральная гримерша, чтобы полностью изменить облик.

— Зачем?

— Чтоб мы могли спокойно к похитителю подойти. Мне кажется, он тебя видел — значит, узнает. Если узнает — запрется, скроется… В общем, требуется эффект неожиданности.

— Ты же вроде знакома с Раисой Семеновной. Она из меня на дипломном спектакле делала когда-то старуху Изергиль. Представляешь, никто меня не узнал.

— Ну да? Такую молодую и красивую?

— А когда она понадобится? С ней ведь нужно договориться. И потом, кого мы будем изображать?

— Лидуша, езжай в театр прямо сейчас, договорись, чтоб она была готова, а я тебе перезвоню. Мне тут кое- что организовать надо. А изображать мы будем бомжей.

— Вдвоем?

— Посмотрим, — пожала плечами Вера.

Отослав подругу и переключив ее на важное дело, Вера Алексеевна присела к столу и снова включила диктофон. Она несколько раз прослушала пленку. Потом взяла блокнот, что-то записала, по внутреннему телефону позвонила в физиотерапевтическое отделение, позвала Катерину и попросила ее зайти.

Массажистка Екатерина Андреевна Худолей по прозвищу «Катя-гестапо» была небольшой, плотно сбитой женщиной средних лет. Нередко случаюсь так, что больного приносили к ней на носилках, а уходил он от нее своими ногами. К ней записывались на несколько месяцев вперед. и не было случая, чтоб радикулитный или остеохондрозный больной не оживал в опытных Катиных руках. Именно благодаря этим сильным умелым рукам она и получила свое внушительное прозвище.