— Баба Яга против! — засмеялись редакционные работники. Батонову в «Эгоисте» недолюбливали.

— Я могу мотивировать. Сначала, когда мы были приглашены на открытие бутика Миры Ладыгиной, кто-то из нас, не помню кто, предлагал сделать «лицом номера» олигарха Mарата Ладыгина с дочерью. Кстати, вашего обожаемого Брэда не давал на обложку только ленивый, Он уже везде побывал, во всех глянцах. А мы, видите ли, проснулись! Все-таки этот миллионерчик поинтересней будет.

— Это я предлагала! — вставила свою реплику Фоя.

— Так что. теперь, когда похитили его дочь, тему закрыли? — как ни в чем не бывало поинтересовалась Батонова.

— Хочу напомнить вам, глубокоуважаемая Элла Константиновна, что у нас не просто глянцевый, но еще и мужской журнал. И отцы с дочерьми как-то не очень в формате, — сказал главный редактор.

— Но вы же взялись делать с ней интервью! И рекламное агентство…

— Мало ли что, — поморщился Глеб Дегтярев. — Рекламщики предложили за размещение хорошие деньги. А сейчас, пока ничего не известно о дочери, эту тему заморозили. Так что, большинство хочет Питта?

— Главное, что его хочет директор но распространению! — громко заржал Гоша Стоян, и все заулыбались. В редакции догадывались, что культуристка Ульяна влюблена в их главного, Глеба, и боготворит его, как собака. Он пользовался этим и брал ее с собой на встречи как охранницу, которой она раньше и работала. Кое-кто слышал и рассказал остальным по секрету, что Дегтярев называет ее ласково «Уль-терьер»…

В общем, все шло как обычно. До тех пор пока журналисты не заметили, что в комнате уже довольно давно присутствуют две женщины. Когда они вошли и почему молчали — неизвестно. Одну из них журналисты знали, это была Дарья Hиколаевна Сотникова, директор рекламного агентства. Она сотрудничала с журналом, продвигая разные торговые марки, и была своим человеком в их кругу.

Другая, неизвестная, была на голову ниже высокой рекламщицы и вид имела скромный, но при этом ухоженный и элегантный. Каштановые волосы были уложены стильно, отметила Фоя, но казалось, будто их растре пап легкий теплый ветерок. Глаза ее, глубокого синего цвета, смотрел и на всех сотрудников журнала одновременно, но ощущал на себе ее взгляд и каждый в отдельности. Одета незнакомка была со вкусом, это отметили все сотрудники глянцевого журнала. А уж они в этом разбирались. На ней был классический летний костюм. «Армани, черт побери!» — определила самая тонкая ценительница моды в журнале Альбина Фоя. А в переводе с латинского «классический» означает, между прочим, «первоклассный, образцовый». Альбине даже померещилось, что новое лицо затмило собой даже ее саму, ее мощный алый цветовой акцент. Шелковые, цвета взбитых сливок немнущиеся брюки и светлосерый суконный пиджак платинового оттенка производили впечатление воздушной легкости. Но дело было не только в одежде: обладательница наряда вела себя так, словно не в первый раз пришла в редакцию «Эгоиста», а знает издание и всех его сотрудников со дня основания.

Незнакомая женщина непринужденно, не дожидаясь приглашения, присела за стол переговоров. Рядом с ней опустилась на стул и Сотникова.

…«Трудный сегодня выдался денек», — думала Вера Лученко, слушая перепалку журналистов вполуха. Встреча с Дашей, поездка в бутик, потом в Кончу-Заспу, разговор с Ладыгиным… Она уже опаздывала на работу в клинику, спасибо Даше — подкинула ее прямо ко входу. Столько событий! Как теперь настроиться на работу? Правда, у Лученко был один испытанный прием. Она мысленно словно приняла душ, смыла с себя все постороннее — и сосредоточилась омытой душой на посетителях ее психотерапевтического кабинета.