|
Там меня уже ожидала сестра Тереза. Видно, оставшееся время мне ходить только под конвоем, чтобы не задержалась, не дай Богиня, до обеда – придется кормить, а на меня теперь больше не готовят. Сестра-кастелянша выдала мне приличных размеров сверток, в котором было одеяло, платье, пальто и смена белья, отсчитала деньги, что причитались мне за работу на фабрике, и призвала на меня благословение Богини с таким недовольным видом, будто проклятие посылала. Что ж, ее можно было понять – сестра-кастелянша не любила расставаться с тем, что попадало к ней на склад. А уж когда она выдавала деньги, создавалось впечатление, что отрывает она их прямо от сердца, с кровью и нервами. Так и хотелось вернуть все назад и извиниться за причиненные страдания. Но я задавила возникшее желание, собрала не такую уж большую денежную сумму, горкой мелких монеток лежавшую на столе, положила в карман и даже поблагодарила за заботу. Сестра-кастелянша кисло мне улыбнулась, и на этом мое пребывание в приюте подошло к концу. Сестра Тереза отконвоировала до калитки, за которой со скучающим видом уже стояла Сабина. Ключ в замке повернулся со страшным лязгом, от чего она испуганно вздрогнула и оглянулась. Наверное, специально не смазывают петли, чтобы уйти без ведома монахинь было нельзя. Ключ повернулся теперь уже за моей спиной, полностью отрезав от прежней жизни.
– Да уж, сиротка на выходе, – хмыкнула Сабина, пренебрежительно окинув взглядом как меня, так и мою поклажу. – Брось этот гадкий тюк, он тебе не понадобится. Такое носить по собственному желанию могут только те, кто себя ненавидит. – У меня все равно другого нет, – недовольно ответила я. Легко ей говорить «брось». Это мое единственное имущество на сегодняшний день, и расставаться с ним не было никакого желания. Кто знает, как все повернется дальше? Лучше иметь такую смену, чем не иметь никакой. Сама Сабина наверняка не оставила выданное в приюте. – Штеффи, я тебе на первое время подберу одежду из своей старой, – неожиданно предложила Сабина. – Только оставь здесь это позорище. – Ты же сама говорила, что меня туда могут и не взять, если хозяйке не понравлюсь, – возразила я. – К чему мне тогда твоя одежда? Для фабрики она совсем не подходит. Да и одеяло, пусть даже такое страшное, лишним не будет. – Ты с этим узлом выглядишь как деревенщина, впервые приехавшая в Гаэрру, – раздраженно сказала Сабина. – Я не могу тебя в таком виде вести к хозяйке. Она такой типаж терпеть не может. Сразу откажет! А у меня сил уже нет в одиночку там работать! Она надулась от злости, покраснела и почти на меня кричала. Можно подумать, от этого несчастного узла с моими вещами зависит вся ее жизнь. Неожиданно мне захотелось развернуться и оставить ее здесь сотрясать воздух в одиночестве. Но я пообещала Регине, что попробую получить это место, поэтому решила не обращать внимания на поведение Сабины и предложить что-нибудь, устраивающее нас обеих. – Можно оставить мои вещи у тебя, а потом пойти в лавку, – предложила я. – Сразу и квартиру покажешь. Сабина успокоилась тут же, как будто из нее вышел закачанный воздух, а новому взяться было неоткуда. – В самом деле, тогда тебя и переодеть можно будет, чтобы совсем уж прилично выглядела, – довольно сказала она. – Пойдем уж, и так из-за тебя столько времени потратили. Хозяйка очень недовольна была, что пришлось меня отпустить. Обычно в это время она еще спит, а так пришлось встать за прилавок. – Спит? Ну ничего себе, – поразилась я. – Полдень почти. Как можно столько спать? Я прижала узел покрепче и двинулась за Сабиной вслед. Размышления о возможной работодательнице не радовали. С таким подходом и разориться можно очень быстро. |
