— Лен, что за глупости. Ты меня видишь пять раз в неделю!

— Вижу, — вздыхает Лена, — но ты вся в своих мечтах. Нет, Оль, я очень рада, что у тебя все наладилось с мужчинами… Но мне тебя не хватает.

Гром грянул, когда я его совсем не ждала и пребывала в эйфории по поводу выхода на финишную прямую — и с накоплениями, и с похудением.

Галина Петровна вызвала меня к себе. Когда я вошла в кабинет, перед ней лежали мои отчеты за последние два месяца.

— Оля, вы как-то можете это объяснить?

— Да, Галина Петровна, я…

Я влюбилась в платье и не могу думать ни о чем другом. Я каждый день бегаю к бутику и молю бога о том, чтобы какая-нибудь изнуренная диетами дамочка с Рублевки не купила его. Мне не хватает всего тридцати тысяч и половины размера одежды, чтобы оно стало моим. Но разве объяснишь это строгой Галине Петровне, которая два года подряд носит один скучный деловой костюм и относится к работе как Людмила Прокофьевна до своего чудесного преображения?

— Оля, вы всегда были хорошей работницей. У вас что-то случилось?

— Да, Галина Петровна… У меня очень больна тетя. Понимаете, ей очень нужна забота…

— Да что вы, Оля, бог с вами! Быть может, вам взять отпуск по уходу?

— Нет-нет, я не могу! — вскрикнула я. Взять отпуск, остаться без зарплаты, когда до осуществления моей мечты один шаг? — Тете требуются дорогие лекарства.

— Что ж, Оля, я все понимаю и подумаю, как вам помочь. Но обещайте мне, что такого, — кивок на липовые отчеты, — больше не повторится.

— Конечно, Галина Петровна. Простите меня.

— Прощаю, вы ведь пошли на обман ради больной тетки.

— Почему ты ничего не говорила про свою тетю Валю? — огорошила меня Лена на следующее утро. — Я-то, дурочка, думала, ты влюбилась. Поэтому и рассеянная такая, и худеешь на глазах…

— Лен, я…

— Вот! — Ленка сует мне в руки пухлый конверт.

— Что это?

— Мы собрали всем офисом, для твоей тети.

— Лен, да вы что… Я не могу это принять!

— Бери-бери! Тут кто сколько смог.

Сгорая от стыда, кладу конверт в ящик стола. Как теперь объяснить сослуживцам свою ложь? Нужно немедленно во всем признаться. Нет, признаться не могу, Галина Петровна меня тогда точно уволит. Идея! Скажу, что к тете приехал богатый сын из Америки и оплатил все лечение, поэтому деньги больше не нужны. И отдам все до рубля.

Дождавшись, пока Лена выйдет из кабинета, воровато вытаскиваю конверт и пересчитываю купюры. Двадцать восемь тысяч четыреста рублей! Невероятно — примерно та сумма, которую я проиграла в казино. Неужели, судьба решила, что поступила со мной слишком строго и вернула проигрыш? Бросаюсь за кошелек — в нем ровно две тысячи до следующей зарплаты. Недостающие тридцать тысяч найдены. Долгожданное платье может стать моим уже сегодня. Сегодня! А половинку размера я и потом скину. Главное, заполучить платье в свои руки, пока его не прибрала в свои цепкие коготки какая-нибудь богатенькая фифа. Итак, сегодня!

— Оль, ты чего? Плачешь?

Я поспешно убираю в сумку конверт и кошелек.

— Лен, ты не представляешь, что вы для меня сделали, — бормочу я, стирая дорожки слез и испытывая странное чувство эйфории и жгучего стыда.

— Да ладно, Оль! Уверена, ты бы тоже не бросила в беде никого из нас.

Милые, хорошие, я обязательно верну вам все до копейки. Как только расплачусь со всеми ранними долгами…

Я лечу в магазин как на крыльях.