Приняв ванну, Жюльетт примерила новое белье из мягчайшей ткани, украшенной кружевом и шелковыми лентами. После тяжелых хлопчатобумажных сорочек прошлого кожу приятно радовала изысканность новой одежды.

Жюльетт нашла сестру в салоне, драпированном лионской парчой с набивными цветами. Дениза просматривала рисунки, видимо, с упомянутыми моделями. На одном из столиков лежали образцы тканей разнообразной фактуры и расцветки.

– Пьер сегодня сделал несколько набросков специально для тебя, поэтому ни у кого нет ничего подобного. Я внесла небольшие изменения, – увлеченного говорила Дениза, – а ты сможешь предложить что-нибудь свое. Попозже мы все обсудим.

За ужином разговор касался только ателье Ландель. Люсиль была права, вечером сестры будут обсуждать события дня, и сейчас Жюльетт смогла выговориться, уверенная в заботливом внимании Денизы и сохранении тайны. До этого девушка могла излить душу только во время редких визитов гостей в школу.

После ужина они обсудили модели. Жюльетт выбрала несколько рисунков, с трудом убедив Денизу сократить количество складок и оборок на некоторых костюмах, но, в конце концов, сестры нашли разумный компромисс. Исключение составили вечерние платья: Дениза была непреклонна, заявив, что главное – поддерживать репутацию ателье, способного сшить запоминающееся вечернее платье, в котором простота неуместна.

– Все с любопытством будут смотреть, что надевает моя сестра на приемы. Хочу, чтобы ты поразила всех. Это ведь великолепная реклама. Я сама ношу изделия только своего ателье, но на твоей стороне – юность.

Перечить Денизе было невозможно, к тому же вечерние туалеты оказались великолепны, и Жюльетт согласилась.

– Отлично, – удовлетворенно вздохнула Дениза. – Еще одно преимущество – ты держишься с достоинством, словно принцесса!

– Разве? – Жюльетт улыбнулась. – Наверное, эту привычку я унаследовала с тех школьных дней, когда пыталась удержать книжку на голове!

Дениза знала о проделках и похуже, но сменила тему.

– А теперь выбери ткани и расцветки.

Когда Жюльетт сделала выбор, Дениза не стала спорить, поскольку сестра проявила удивительное чувство вкуса. Дениза не скрывала одобрения.

– Я научилась этому у тебя, – сказала Жюльетт.

– У меня?

– Я была слишком мала и не помню одежду maman. Только помню, что она всегда выглядела замечательно и была окутана нежным ароматом тончайших духов. В школе меня окружали серые цвета и темные одежды монахинь. Яркие одеяния там казались вычурными – словно разряженные павлины среди воробьев. Но твои платья – изысканные, пастельных тонов… А шелковистый мех зимой! Или летние вуалетки на шляпках! Именно ты привила мне любовь к одежде.

– Ты никогда не говорила мне этого! – воскликнула Дениза, удивленная, что послужила таким вдохновляющим примером.

– Моя любовь к шитью станет реальностью, когда я смогу войти в мир haute couture.

Денизу охватила радость, ее мечта сбывается! Ателье Ландель станет семейным домом. Как ей хочется, чтобы Жюльетт поскорее окончила этап обучения, а потом нашла себе подходящего мужа, богатого человека, снисходительного к тому, что наряду с уходом за домом и детьми, жена продолжает заниматься бизнесом; человека, который мог бы стать директором, чтобы дело передавалось из поколения в поколение. А она, Дениза Ландель, стала бы легендой. Такой же, как модельер Борт!

Переполненная чувствами, Дениза всплеснула руками.

– Великолепно, что у тебя волосы золотистого оттенка – как с картин Тициана!

Интересно, какое впечатление произведут вечерние платья «от Ландель», когда Жюльетт появится в обществе?

* * *

На следующее утро перед началом работы с Жюльетт сняли мерки.