Она не была к этому готова. Ей оказалось проще убедить себя, что похитители, может, и пощадят ее, чем обречь на гибель всех этих людей.

Не решаясь подняться на ноги, чтобы не попасть под пулю, она переползла по проходу между сидениями поближе к водителю и тихо сказала:

– Остановите автобус. Я выйду…

* * *

Андрей в жизни к такому не готовился, он и в пьяном бреду не мог предположить, что однажды ему придется выбирать между жизнью и смертью. Чужой жизнью и смертью! От этого, как ни странно, становилось только хуже. Своей судьбой распоряжаться было проще, чем будущим молоденькой девчонки.

Выбор ведь по прежнему был только за ним. То, что сказала Агата, для него ровным счетом ничего не значило. Она хочет выйти? Пусть хочет дальше. Только он мог остановить автобус, открыть двери и позволить людям из джипа забрать ее.

И вроде правильно Олька с этим городским толстяком говорят: нужно ее отдать. Андрей впустил ее самовольно и никакой ответственности за ее жизнь не несет, в отличие от жизней пассажиров. Хорошо им, они уже умудрились отстраниться от убийства! Они не при делах, все идет своим чередом; Андрей так не мог. Да и потом, ситуация оставалась неопределенной не только для Агаты, для других пассажиров тоже.

Что если ее преследователи не захотят оставлять свидетелей?

Что если сейчас они гонятся вовсе не за ней, а за всем автобусом? Как можно верить их словам после того, что они уже сделали?

Что если его, водителя, осудят как соучастника убийства? Ольге и москвичу легко говорить, они не при делах, а ему отвечать! Не только перед полицией, перед людьми тоже, и перед своей совестью… и перед Богом. Андрею это было важно, взгляд сам собой возвращался к маленьким картонным иконкам, закрепленным слева от руля и успевшим выцвести от солнца – долго они с ним путешествовали! А по настоящему важными стали лишь сегодня.

Поэтому Андрей продолжал вести автобус вперед, хоть и знал, что этим он только провоцирует преследователей.

– Андрей, ты с ума сошел? – завизжала Ольга. – Останавливай немедленно! Она же согласна, чего ты медлишь?!

К ней тут же подключился толстяк, пускавший кровавые пузыри носом:

– Я требую, чтобы вы остановили автобус! Или я подам на вас в суд!

В суд он подаст… Малец не понимал, что для Андрея это не было угрозой, только не сейчас.

Возмутилась даже Агата:

– Правда, остановите! Неизвестно, куда они попадут, если выстрелят еще раз! Я… я готова…

Андрей чувствовал: ни к чему она не готова. Ее, бледную от потери крови, трясло, как осиновый лист. Но держалась она достойно, и водителю все меньше хотелось выполнить ее просьбу.

Впрочем, не все в автобусе были настроены так решительно.

– Вы с ума сошли? – нахмурился Александр, директор школы. – Это же преступление!

– Я лучше преступление совершу, чем на тот свет отправлюсь! – огрызнулась Ольга.

– Да что вы его слушаете, какое это преступление? – вклинился москвич. – Это самый разумный поступок!

– Только не для людей! – указал Александр. – Почему вы решили, что этим спасете свои шкуры?

– А чем еще? – беспомощно спросила Агата. – Если я выйду, у вас хотя бы шанс будет!

– Ничего у нас не будет!

Но даже он не рисковал сейчас выпрямиться в полный рост.