В семь часов вечера яма под погреб была полностью готова, засолочное углубление вырыто и выровнено, ступеньки в спуске прорезаны и пробиты плашками, а довольные полуафриканки, отирая со лба трудовой пот, стояли вокруг и смотрели на дело своих рук. Без бурового станка, разрыхлившего грунт, времени на копку этого погреба ушло бы вдвое больше.

Сделав замеры, Петрович одобрительно крякнул, после чего, закрепив на стенах щиты опалубки, вниз бодрой и деловитой стайкой спустились девочки из Лизиной бригады с ведрами цементного раствора и кирпичами. Внизу действительно царил холод, и выскакивали они потом оттуда дрожа и стуча зубами, пытаясь согреться в последних лучах заходящего солнца. В последнюю очередь на кирпич легло и было аккуратно расправлено полотно пленки, а уже поверх нее, под руководством мудрого и всезнающего шамана, начали укладывать крупные куски надрезанного и натертого солью свиного мяса. После этого мясо залили уже успевшим остыть рассолом. Поверх всего легла крышка, собранная из двух слов дубовых досок, являвшихся остатками былой роскоши, которую еще и придавили крупными булыжниками для гнета. Сегодняшняя добыча заполнила засолочную яму почти наполовину.

Когда с посолом было закончено, уже в сумерках, мужчины принесли от цеха заранее собранный из брусьев и досок щит перекрытия, накрытый сверху пленкой, и накрыли им погреб, после чего женщины начали забрасывать его землей. Конец пленки свисал над входом в погреб наподобие занавеса. Спустившийся вниз Антон Игоревич потом сказал, что все-таки там довольно холодно, и, может быть, у них с этим делом что-то и получится. Тем более что подсоленное мясо можно будет попробовать закоптить.

В самую последнюю очередь, когда земляная насыпь была тщательно утоптана, принесли еще один щит, которым и перекрыли вход. В ближайшие три дня, пока мясо солится, делать внизу будет нечего.

Работу заканчивали при свете фар УАЗа, и вот настал момент, когда все наконец облегченно вздохнули.

– Мальчики, – сказала Марина Витальевна, – ужин готов.

– Погоди, Витальевна, – громко ответил ей Сергей Петрович, – у нас тут осталось еще одно дело. Сегодня наши женщины и девочки хорошо поработали, и я хочу вознаградить их за это, дав им в дом тепло и свет. Да будет так! Идемте!

Еще когда весь народ суетился вокруг погреба, он еще раз втихую проверил электрические цепи, вкрутил светодиодные лампочки и подключил кабель в щит. Также были приготовлены и дрова для очагов, наколотые из отходов, что не годились ни на что иное. Оставалось только щелкнуть выключателем и чиркнуть спичкой.

Сперва Петрович с сопровождающими лицами прошел в темную дальнюю прихожую казармы и, подсвечивая себе фонарем, подошел к очагу, где Лиза, как он и просил, заранее сложила растопку. Щелкнув зажигалкой, он поднес маленький огонек к комку сухой травы и уложенным поверх нее смолистым лучинкам. Столпившимся вокруг местным женщинам и девочкам со стороны показалось, что огонь послушно сам стек с его руки в очаг и охватил предложенную ему пищу. Шаман продолжал священнодействовать. Он прекрасно знал, с каким пиететом местные относятся к огню – для них горящий очаг означал жизнь, еду, безопасность. Поэтому действовал он неторопливо, с серьезным выражением лица. Дождавшись, пока огонь немного разгорится, он подбросил внутрь несколько палок покрупнее, после чего, подхваченное тягой, пламя загудело, охватывая все новые и новые порции дров. Огонь весело плясал и казался действительно живым, послушным воле Петровича. От нагревающихся кирпичей очага пошло ощутимое тепло. Чуть позже стала нагреваться и внутренняя дымоходная стена. Бросив напоследок внутрь несколько крупных чурбаков, Петрович перешел к другой прихожей, где повторил процедуру.