Когда вода потекла внутрь пня, прямо на заряд из негашеной извести, изнутри сперва послышалось грозное шипение, потом раздалось нечто среднее между «чваком» и громким треском и пень, чуть больше сорока сантиметров в диаметре, лопнул изнутри как переспевший арбуз, разбросав во все стороны шматки горячей извести. Так как с самого начала пни оставлялись очень короткие, взрыв произошел ниже уровня грунта, и его сопротивление только добавило разрушительного эффекта. Оставалось только собрать обломки на дрова и подрезать цепной пилой обнажившиеся корни.

– Ипическая сила! –качая головой, выдохнул Андрей Викторович. – Неужели все так просто?

– Не просто, а очень просто, – сказал геолог, чрезвычайно довольный своим рационализаторством. – Попробуем раздолбать еще один?

Со вторым пнем получилось то же самое, а вообще одного ведра извести хватило на разрушение четырех пней. Следовательно, чтобы разделаться со всеми восьмьюстами, потребуется двести ведер негашеной извести. Правда, учитывая, что ширина просеки – четыре с половиной метра, а колея УАЗа всего полтора – на первом этапе это количество можно было смело уменьшать вдвое.

Отставной прапорщик сказал, что если ему дадут такую тихую взрывчатку, то он лично займется уничтожением пней, тем более что на большой стройке работа пока стоит.

Дать «тихую взрывчатку» в промышленных количествах должна была печь по обжигу известняка, сооружение которой сейчас было в полном разгаре, поэтому мужчины, все трое, пошли смотреть на эту самую печь. Алохэ-Анне были даны указания, чтобы женщины отнесли инструмент в цех и ничего тут больше руками не трогали, ибо чревато.

– Тихо, не спугните! – неожиданно сказал Антон Игоревич, когда вожди уже почти подошли к тому месту, где велись работы.

И в самом деле посмотреть было на что. Как правило, в каждом коллективе есть свои яркие лидеры, свои середнячки и свои тихони. Девочку Сэти из бывшего клана Лани, которая, оставшись за старшую, распоряжалась сейчас на постройке печи, Петрович приметил еще в первый день их знакомства с этим кланом. Бойкая, очень инициативная девочка с явными задатками лидера. Сейчас она время от времени заглядывая в оставленный эскиз, бойко распоряжалась на великом и могучем работой четырех своих подруг и трех женщин-полуафриканок, приданных им для тяжелых подсобных работ. Дым, что называется, стоял коромыслом. Петрович подумал, что эту девочку обязательно надо развивать, и тогда она сможет принести огромную пользу клану. Такими кадрами не разбрасываются.

Сама же печь, прикрытая сверху временным навесом из жердей и тростника, уже поднялась над уровнем грунта на три ряда кирпичей и была похожа на выеденную изнутри грушу, вкопанную в землю. Несколько вставленных внутрь жердей, связанных у вершины «шалашом», обозначали будущее сужение верхней части на конус. Именно над выкладкой этого сужения и трудились сейчас девочки, ряд за рядом укладывая кирпичи концентрическими кругами и подтесывая их по месту, благо сырцовый кирпич мягче жженого и легко поддается обработке.

Налюбовавшись вволю на эту картину, вожди подошли к работающим девочкам.

– Здравствуй, Сэти, – сказал Сергей Петрович. – Как дела?

– Здрасвуй-те, шаман Петро-вич, – почти по слогам старательно ответила Сэти, отбрасывая со лба мокрую прядь волос, – завтра вечер мы кончить этот печь.

Тот подошел к краю и заглянул внутрь. На дне виделся наклонный колосник, отделяющий рабочий объем от выступающей за контур печи топки. Колосник был изготовлен из выпрошенной Антоном Игоревичем стальной сетки, первоначально предназначавшейся для ленточного фундамента.