Риган стиснул зубы, стараясь унять дрожь.

Глава 36

Оранжевый солнечный шар, жгучий и ослепительный, заливая радостным блеском водную поверхность, быстро погружался за линию горизонта, когда корабль Ригана на всех парусах приближался к гавани порта Батавии.

В глаза сразу бросились новые деревянные постройки, выросшие на пристани, которые говорили о том, что уцелевшие жители Явы вернулись в порт и начали восстановительные работы. Здания офисов компаний были уже отстроены заново, а те, которые сохранились, отремонтированы.

Деревья в большинстве своем погибли, а уцелевшие были похожи на зловещие скелеты-призраки в сгущающихся сумерках.

Понадобится много усилий, времени и средств, чтобы здешняя жизнь возобновилась в своем прежнем виде и привычном ритме, как это запечатлелось в памяти островитян.

Сколько друзей и знакомых спаслось, а сколько уже не увидят солнца, моря, не ощутят дуновения теплых восточных ветров и не услышат шелеста ветвей на стройных хлебных деревьях?

Эти невеселые размышления Ригана прервал громкий детский крик. Оглянувшись на корму, он увидел Сирену, державшую на руках маленького Михеля, и невольно улыбнулся. У него нет времени, чтобы предаваться грусти. Он жив и полон сил, и у него растут двое сыновей! Чего больше можно желать? Он должен благодарить судьбу за это. Необходимо как можно скорее включиться в восстановительные работы на острове, потому что его мальчикам жить здесь и они наверняка полюбят эту землю, как когда-то полюбил ее он сам.

Сирена с ребенком на руках направилась в сторону мыса. Малыш вертел головой, с интересом рассматривая все вокруг. С нежной улыбкой молодая мать ласково ворковала над своим младенцем, но при появлении Ригана улыбка исчезла с ее лица, и женщина, взглянув исподлобья на мужа, крепче прижала к себе малютку.

После того злополучного туманного вечера они ни словом больше не обмолвились. Риган старательно избегал ее, но Сирена, казалось, нарочно снова и снова попадалась ему на пути. И каждый раз, встретив его, она останавливалась и смотрела на него странным, полупрезрительным-полуугрожающим взглядом. Усмехаясь, она с удовольствием наблюдала, как терялся под ее взглядом Риган, поминутно выдавая свое подавленное состояние различными мелочами: то забывал отдать распоряжение команде, то резко обрывал Калеба, то у него предательски начинала дергаться щека, то внезапно появлялась дрожь в руках. Она медленно и методично сбивала с него спесь и привычное самодовольство. Он чувствовал себя котом, который дрожит над своим хвостом, не замечая, как с него живьем сдирают шкуру.

Звонкий издевательский смех разнесся над палубой, и Риган разозлился. Сирена теперь в его присутствии постоянно или смеялась, или улыбалась, хотя никаких видимых причин для этого не было.

Господи, чего же она добивается?! Чего она хочет от него? Может быть, она решила окончательно свести его с ума? Если она действительно задалась такой целью, то, пожалуй, с успехом добивалась своего. Он дошел до того, что начал ее бояться! Ни за что и никому на свете не признался бы он, что запирает на ночь свою дверь на засов. Никто, даже Калеб, не знал этого. Сирена изводила его своими насмешливыми взглядами. Ее бесстыдный взгляд, поблуждав по его лицу и туловищу, вдруг останавливался, где-то ниже его пояса, и странная, леденящая душу улыбка начинала играть на ее губах. После таких осмотров по ночам Ригана преследовал образ покойного Цезаря, утопающего в луже крови.

— Вот мы и дома! — резко произнес ван дер Рис.

Сирена не обратила ни на него, ни на его слова никакого внимания. Ее взгляд равнодушно скользил по отстраивающейся заново пристани.

Интересно, пострадал ли дом Ригана? И если он разрушен, то где они будут жить? Что касается ее, то она сможет спать и под деревом, если понадобится.