– Вот и взяли бы меня к себе на службу. Глядишь, и сгодилась бы…

Словно и не было семьи, детей и Нади. Но не приснилось же ему все это? И мальчики у мамы. И те одиннадцать лет, что он считал себя счастливым, – разве это не было пьянящей реальностью?

Ну не мог же он себе все это придумать, а Надя все эти годы жила притворством?

Надя. Впервые он увидел ее в 2001 году, в следственном изоляторе. Сообщница убийцы.

Бледная, с растрепанными рыжими волосами, доходящими ей до талии. В глазах – страх и еще раз страх! Совсем девчонка, школьница еще, ей было тогда всего-то шестнадцать.

– Ты только не исчезай, – сказала при расставании Катя, обнимая Надю. – Все-таки мы – свои. Мой муж, он… как бы тебе это сказать… Словом, я так и не поняла, зачем он женился на мне. Мы с ним совсем разные. Он умный, почти ученый, а я – простая девушка, работаю на кондитерке, пеку вафли, печенье. Мне с ним и поговорить-то не о чем.

Надя пообещала ей звонить и обещание свое сдержала, звонила несколько раз, но ей никто не ответил – абонент был всегда либо выключен, либо находился вне зоны действия сети.

Вот и в тот день было то же самое. И Надя рискнула отправиться прямо домой к Кате. Понимала, что действует не совсем правильно, что надо бы предупредить о своем приходе, но обстоятельства складывались таким образом, что ей надо было куда-то спрятаться, исчезнуть, и так, чтобы Борис ее не нашел. О существовании Кати он не знал, как не знал и о многом другом…

Надя поднялась, позвонила в дверь. «Господи, сделай так, чтобы она была дома…» – твердила она про себя, всматриваясь в дверной глазок, вмонтированный в плоть дерматиновой обшивки двери.

И вдруг она услышала:

– Кто там?

Это был женский голос, но только очень тихий.

– Катя? Это я, Надя. Надя Юфина, помнишь меня?

Дверь открылась, и она увидела закутанную в черную длинную шаль Катю. Волосы ее были спутаны, взгляд потухший. В руке дымилась сигарета.

– А… Это ты. Проходи, – она отступила, пропуская Надю в квартиру. – Прямо и первая дверь налево.

У нее кто-то умер. Скорее всего, муж. Это было первое, что пришло на ум.

В комнате было темно, Катя включила свет, и Надя увидела смятую постель, разложенную на диване, стол, заставленный стопками грязных тарелок и чашек, повсюду беспорядок, вещи раскиданы по стульям и креслам. Под ногами ковер, который не пылесосили несколько месяцев.

– Катя, дорогая, что случилось? Он умер? – спросила Надя ее прямо в ухо. – Я не вовремя…

– Да уж лучше бы он умер, – ухмыльнулась Катя.

– Мы развелись, Надя. Но продолжаем жить под одной крышей. И он приводит сюда другую женщину. А я, я… я медленно умираю…

– Почему ты умираешь?

– Потому что он больше не любит меня.

– Но от этого не умирают. Жизнь-то продолжается. Где он сейчас, дома? И вообще, как его зовут?

– Саша. Его сейчас нет. Он будет только поздно вечером. И придет не один. Они будут слушать музыку, смеяться вот за этой стеной, – Катя широко раскрытыми глазами уставилась на стену, и на какой-то миг показалось, словно она слепая. – Потом по квартире поплывут запахи еды… Еще я услышу плеск воды в ванной комнате, будет громко работать телевизор, и снова они будут смеяться… Надя? Ты просто так зашла ко мне или тебя нашли мои подруги с кондитерки?

– Нет-нет, никаких подруг твоих я не знаю.