— Я Керсти. Керсти Коттон. Мне нужно поговорить с вами.

— Я для того и пришел, чтобы облегчить твои страдания. Agnus Die, помоги ей обрести покой, — взмолился он, поднимая глаза к потолку. — Мне ты можешь доверить все, что тебя тревожит.

Керсти с нескрываемым любопытством посмотрела на него. Казалось, первое впечатление, производимое этим человеком, было ошибочным.

— Вы можете оставить нас одних? — повернулся святой отец к Карелу.

— Да, конечно, — поспешил ответить Карел. — Если это необходимо.

— Что волнует тебя, моя девочка? — доверительно спросил отец Харвас, когда дверь за Карелом захлопнулась.

— Они не верят мне.

— Расскажи все по порядку, облегчи свою душу. Ты видишь друга в моем лице, — святой отец положил принесенное Евангелие на тумбочку и приготовился слушать.

Керсти начала свой рассказ, путаясь в последовательности событий.

— Кто это был? — спросила она, дойдя в своем повествовании до момента, когда на нее набросилось огромное чудовище с двумя головами и рыбьим хвостом, отталкивающееся лапами от каменных стен туннеля.

— Вероятнее всего, это Левиафан, — ответил святой отец, все это время внимательно слушавший Керсти.

— Левиафан! Дьявол?

— Нет, не дьявол. Maitre Gonin. Это демон из чина Серафимов, — поразмыслив, сказал отец Харвас и процитировал: «В тот день поразит Господь мечом своим тяжелым и большим, и крепким Левиафана, змея прямобегущего, и Левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское».

— Значит, это правда?

— Смотря что. В древних книгах Левиафан изображался стоящим на большой морской раковине посреди океана. У него была громадная голова какой-то чудовищной рыбы, с широко раскрытой пастью, большими рыбьими глазами, вся утыканная острыми рыбьими костями; по бокам головы высились два тонких бычьих рога.

— Это он, — подтвердила Керсти. — Только у него было две головы с несколькими рядами зубов.

— Но так же, — продолжал святой отец, — Библия называет Левиафаном и обыкновенного кита. Вот как в книге Иова говорится об охоте на него: «Можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его?»

— Так как же?

— Под библейским Левиафаном следует понимать демона или реальное животное — в зависимости от того, о чем идет речь. Но в твоем случае, несомненно, Левиафан — демон.

— И первой проснется Рыба, — пролепетала Керсти.

— Что? — не понял сидящий рядом с ней священнослужитель.

— Миф о правлении Желтого императора, — пояснила Керсти, вспомнив Стива. — В китайском эпосе тоже присутствует это чудовище.

Она помолчала, с грустью смотря на дверь, и продолжила:

— А затем ко мне в палату пришли кенобиты. Они были ужасны. Я заключила с ними сделку, пообещав, что отведу их к Фрэнку.

— Не стоило заключать договор с Сатаной, — прервал ее святой отец.

— А что, по-вашему, я должна была делать — следовать за ними в преисподнюю? — вскипела Керсти.

— Бог нам судья. Не судите и не судимы будете. Времена инквизиции давно прошли, один лишь Бог вправе наказывать нас за наши проступки. Успокойся, — отец Харвас положил ей руку на голову. — Я не осуждаю тебя, девочка. Продолжай.

— Я хотела предупредить папу. Но они убили его.

— Демоны?

— Нет, Фрэнк и Джулия. Фрэнк взял кожу папы и натянул ее на себя. Он предал Джулию, оставив ее кенобитам. Она умерла на матрасе, который полиция хочет взять или уже взяла как вещественное доказательство.