И без того неяркий свет стал еще тусклее из-за кружившейся в воздухе пыли. Многовековая пыль стояла плотной завесой, поднятая ураганным ветром, и теперь медленно оседала на стены и пол лабиринта. Идти в этом пыльном облаке было трудно, везде валялись груды щебня и куски породы, загораживая проход. Так что девушки двигались почти вслепую, на ощупь.

Керсти, то и дело спотыкаясь, шла за Тифони, вытянув вперед руки. Но долго держать их на весу она была не в состоянии — мышцы дрожали и ныли после недавней схватки со стихией.

— В какую же нам сторону? — спросила Керсти.

В горле першило, замучивший их кашель, мало помогал забитым пылью легким.

— Не знаю, — пожала плечами Тифони, поворачивая за выступ стены.

— Чертов погреб! — зло крикнула Керсти и запустила в стену здоровенным булыжником.

Стена раздвинулась, открыв узкую неровную щель. Видимо, в этом месте стены был скрыт механизм, и удар камня привел его в действие.

Из трещины брызнул свет, заливая все вокруг и теряясь где-то среди пыли и хаоса. Цветная плитка в шахматном порядке устилала пол по ту сторону стены.

Керсти заглянула в пролом. Ярко выкрашенные стены напомнили ей институт Женерро.

— Клиника, — прошептала Тифони, тоже прильнувшая к отверстию.

Как только девушки пролезли сквозь щель, стена за ними сомкнулась, ничем не выдавая скрытого прохода.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Папа прости! — сквозь слезы проговорила Керсти, сидя на больничной кровати. — Прости меня…

Тифони сидела рядом и нежно гладила Керсти по голове, стараясь облегчить ее страдания.

— Мы должны выйти отсюда, — успокаиваясь, сказала Керсти.

— Нам надо переодеться, — вместо ответа произнесла Тифони. — Пойдем, посмотрим у меня что-нибудь.

Керсти встала, вытирая слезы, и они прошли по пустому коридору в комнату Тифони.

— Одень вот это, — Тифони протянула Керсти аккуратно сложенную байковую рубашку. — Тебе подойдет.

Керсти сняла с себя изодранную блузку и надела рубашку в красно-черную клетку.

— И действительно — мне в ней хорошо.

Они вышли, затворив за собой дверь с рифленым стеклом, и направились к лестнице, которая находилась в противоположном от лифта конце здания.

Проходя мимо «Игротеки», Керсти заглянула в открытые двери. Больные в серых пижамах, находившиеся там, повернули головы, посмотрев на нее ничего не выражающими взглядами. Керсти хотела уже уходить, но заметила на лице одной из пациенток что-то необычное. Подойдя поближе, она увидела, что из ее брови торчит крюк, с которого свисает кусок оборванной цепи. Сама больная, казалось, не замечала этого, складывая что-то из коробочек. Вставляя один край в другой, она должна была получить в итоге огромное картонное колесо.

— Смотри! — шепнула Керсти наклонившись к уху Тифони. — Крюк…

Седовласая пациентка, не обращая на них ни малейшего внимания, вставляла последнюю коробочку, чтобы замкнуть колесо. Как только она это сделала, где-то вверху прогремел колокол. Огромная рама окна затрещала под чьим-то напором и вылетела вместе со стеклом. Все это грохнулось на пол, но не разбилось. В «Игротеку» ворвался ветер, он подхватил колесо и погнал его по поверхности стола, вырвав из рук пожилой женщины.

Керсти и Тифони с удивлением наблюдали за происходящим.

Пациенты тоже оторвались от своих повседневных забот и с интересом посмотрели на окно, вздрагивая от внезапного холода. За окном тянулись ровные ряды уложенных в стену кирпичей. Воздушный смерч поднял колесо в воздух и закрутил его вокруг оси. В «Игротеку» через выломанное окно влетело чудовище, разбив своим телом кирпичную кладку. Каким-то адским инструментом лицо его было разрезано на пять частей.