Последние метры шла осторожно. Та нога, которую мы с Вэем увидели первой, оказалась просто ногой… отделённой от тела. Теперь поняла, почему она смотрелась такой неестественной. Она была обглодана до самой ступни и обута в сапог из кожи местного варана. А вот оголенная кость почти полностью утопала в песке.

Хотелось немедленно отвернуться, не смотреть, забыть, чтобы этот момент никогда не преследовал во снах, но не отводила взгляда, сжимая зубы. Я видела мертвецов! И давно их не боюсь, так как человека в этих телах уже нет, это просто трупы. Пустые оболочки. А души – главная часть человека – ушли на перерождение. Я ведь переродилась. Это доказательство, что после смерти не наступает конец всему. Я это знаю, так что можно смотреть и не бояться.

Глянула дальше. Взгляд то и дело цеплялся за торчащие из песка свидетельства прошедшей тут драмы. Налетевший ветер швырнул в лицо пыль. Успела закрыть глаза, но из них все равно потекли слезы. Я не знала этих людей и видела их небольшой отрезок времени, и то не всех. Даже думала, что они могут причинить нам вред, но сейчас почему то стало их так бесконечно жалко. Я лишь надеюсь, что погибли эти люди быстро. Иначе это будет слишком жестоко, слишком больно, слишком…

– Ну, – Вэй подошел ближе и рукой притянул меня к себе, позволяя уткнуться носом ему в шею. – Говорил ведь, что не стоит. Чего ты плачешь?

– Это… – сама неожиданно для себя всхлипнула. Когда я в последний раз плакала? Пять лет назад? Шесть? Или все десять?

Вэй ничего больше не говорил, просто стоял на месте и обнимал. Хотя мой странный и совершенно несвойственный мне порыв не продлился долго. Через несколько минут уже шмыгнула носом, вытерев слезы рукавами.

– Надо собрать все полезное и уходить отсюда. Кто бы это ни был, не стоит думать, что они передвигаются исключительно во время бури. Да и запах крови может привлечь других пустынных хищников, – сказав это, Вэй подтолкнул меня к повороту. – Иди, подожди там. Соберу кое что, и покинем это место.

– А вода? – спросила, вспомнив, что ее практически не осталось, а ту яму, скорее всего, во время бури занесло песком.

– Иди, – сказал Вэй, взглянув отчего то слишком уж требовательным взглядом. Кажется, раньше такого не замечала. – Будет вода. Не волнуйся, – добавил он чуть мягче.

Последний раз окинув мимолетным взглядом мертвый караван, отвернулась.

– Хорошо, – сказала тихо и поплелась обратно к тому самому камню.

Пока шла, в моей голове проносились десятки мыслей. В итоге пришла к выводу, что непозволительно для себя размякла. Печалюсь о чужих для меня людях. Рыдаю, как сопливая девчонка на плече Вэя. Нужно быть внимательнее к своим эмоциям. Этот мир переваривает мягкотелых людей точно так же, как мой желудок усваивает всё, что в него попадает. Тут нужно быть крепкой, чтобы любая тварь, закусив тобой, либо подавилась, либо зубы сломала. А лучше посмотрела, подумала и обошла стороной.

Вздохнула, снова садясь на песок и закрывая глаза. Наверное, где то глубоко в душе я мягкая и ранимая, но тут постоянно приходится держать себя в руках.

– Хочу уйти, – прошептала, подавляя малейшие намеки на слабость и слезы.

– Ну так пойдём.

Открыла глаза и тут же зажмурилась. Надо мной стоял Вэй и его взгляд был каким то слишком пронзительным. Кажется, теперь знаю, кто пробуждает во мне сторону, которую я все эти годы пыталась спрятать глубоко внутри себя.

Шли почти всю ночь, стремясь уйти от жуткого места как можно дальше. Хоть мы и не говорили об этом, но, не сговариваясь, шли вперед, позабыв даже о коротких привалах. Стоило где нибудь вдалеке завыть какой нибудь местной зверушке, как сердце буквально срывалось в пятки.