— Вам втроем надо спрятаться вон там, в углу! — Тетя Берта повелительно махнула рукой.

— Бернар, что ты делаешь?!

Я повернулся к Анке.

— Обещай мне, что будешь тихо лежать в углу и молчать! Нет, ничего не спрашивай, просто обещай! Если ты веришь мне, то ни о чем не спросишь! — Мой голос разносился в сырых лакунах, как плеск безглазых рыб.

— Обещаю, — сразу кивнула она, застывшим взглядом упираясь в мои голые ноги.

Я плотнее запахнул клеенку. По сравнению со мной раздетая, измазанная бурой мазью тетя Берта выглядела как живой кошмар.

— Эй, вы хотите, чтобы я валялась тут мордой вниз? — занервничала Мария.

— Позвольте предложить вам сухой свитер? — галантно обратился к наезднице дядя Саня и, подхватив обеих дам под руки, чуть ли не насильно поволок в угол.

Согласно легендам, церемонию проводили без магического круга, но посторонних следовало окружить растертой травой. Эти же дикорастущие травки не позволяли Тем, когда они спускались на зов, выбираться по низкой воде из пещеры. Дядя Саня выбрал замечательное место. Под нависающим зернистым козырьком можно было только лежать или сидеть, согнувшись, а траву не пришлось выстилать по кругу. Судя по заблестевшим глазам, русский Фэйри был сражен Марией наповал. Он во все глаза пялился на мускулистые плечи наездницы. Мария была шире его раза в полтора. Мне внезапно тоже стало не по себе, словно раскаленной проволокой провели по позвоночнику. Все это происходило крайне не вовремя, у Фэйри начинался период весенних танцев. За себя я, в общем-то, был спокоен, лишь бы не накатывало сильнее, чем в прошлом году, а вот от Сани неизвестно чего можно было ожидать.

Дядя Саня усердно разыгрывал роль балаганного шута, а сам косо переглядывался со стариками.

Никто не знал, что произойдет, когда Тот почует посторонних.

Если Тот вообще появится на зов.

Дядюшка Эвальд достал из баула остальные запечатанные герметичные пакеты с углем и высыпал угли под жаровнями. Тетя Берта, ползая на коленях, рассыпала вокруг Анки и Марии мокрую траву, добавляя в пучки Ахир-Люсс кашицу из пузырька. Затем, не удовлетворившись этим, потребовала от Сани и женщин натереть шеи и затылки той же дрянью что натерлись мы. Намазавшись, дядя Саня подал пример и первый растянулся на животе, подложив под себя джемпер.

Мария улеглась от него слева, Анка оказалась в центре. Я знал, что она следит из темноты за каждым моим движением. Тетя Берта разожгла три костерка.

— Надо торопиться, — на языке Долины напомнил дядя Эвальд. — Мы не знаем, когда начнется прилив.

Я достал из рюкзака следующую кошку и привязал ее возле первой. Мои руки двигались чисто механически, я старался ни о чем не думать. Сейчас необходимо было настроиться на совместное пение.

Тетя Берта вполголоса начала напевать. Такого Покрывала силы я еще не встречал. Подобных песен не пели ни на хороводах, ни на праздниках Фэйри.

— Мамочки… — вздрогнула во мраке Анка. Одна из кошек невероятным образом освободила пасть от скотча и принялась орать. Как ни странно, ее вопли на меня подействовали успокаивающе. Меня охватило удивительное двойственное ощущение. От удивления я даже перестал чувствовать холод, хотя ноги покрылись мурашками и дрожали, как листочки в бурю. С одной стороны, над нами поднималась вполне материальная толща скальной породы, высотой в сотни футов, она была незыблема и конечна, как подтверждение законов тяготения. С другой стороны, я никак не мог зацепиться за морское дно. Мои кисточки сигнализировали, что под нами дна нет.

Под нами расстилалось бесконечное безразмерное пространство.