Еще можно было набрать Григория, самого главного из Добрых Соседей. Лукас ввел его номер в память телефона на самый крайний случай. Но Валька рассудил, что от деревенских Фэйри в городе толку мало. Следовало поступить как-то так, чтобы вывести Харченко и Тхола из-под удара и при этом остаться в стороне.

Предупредить маму он уже не успевал, да и не поймет она! Мама ведь до сих пор пребывала в уверенности, что Лукас — президент фонда поддержки детских инициатив. Водились у «Карла Маркса» такие визитные карточки…

Заставляя себя не слишком крутить головой, Валька пересек площадь.

Только один человек в отсутствие Маркуса мог принять быстрое решение. Боевой наездник Мария. Десять цифр ее номера Валька заучил еще в тайге. Кажется, они намертво отложились в памяти. Но сообщить Марии о провале — означало моментально подставить маму и Анку.

Теперь сомнений не было, Сергей Сергеевич не блефовал. Они усыпили Лукаса и выведали у него насчет гостиничной брони. Никто, кроме старика, не знал, где Николай заказал номера.

В гостинице Старший первым делом увидел спортсмена Славу. Тот уже заполнил квитанцию, а, может, ничего и не заполнял. Он прошел навстречу, помахивая деревянной шишкой с ключиком от номера.

— Лунин? — приветливо растянула губы бесформенная дама за стойкой. — Распишитесь вот здесь, со вчерашнего дня вас ждем.

Валька кивал, что-то послушно отвечал администратору, еще раз расписался, выслушал лекцию о пользовании телефоном и телевизором, но не запомнил ни единого слова. В номере он выпустил из рук рюкзак, уселся на одну из крахмально хрустящих кроватей и предался размышлениям о собственном ничтожестве. Ему неистово хотелось облечь свои переживания в некую систему, подобрать для них верную форму, чтобы почувствовать себя, наконец, виноватым. Старший, как никогда остро, ощущал нехватку сведений. Он попросту слишком мало успел узнать о мире, проведя детство в деревне. Зато в последние месяцы информационный поток страшной силы буквально выворачивал воспаленные мозги наизнанку.

Он уже готов был поверить, что люди Атласа продались американцам, что ученых оживляли для зловещих подводных разведок, что Тхол-бочонок мог разорить полмира. Но в голове никак не укладывалось, что плохого в строительстве выпаса для маленького Эхуса, который мог стать папашей для целого выводка живых реаниматоров. Все это послушное стадо Валька планировал безвозмездно передать людям. Но у Сергея Сергеевича на этот счет имелось свое мнение.

А в результате Старший оказался в стане врагов. Сергей Сергеевич не требовал денег. Если бы толстяк завел речь о двух миллионах евро, Старшему бы стало намного проще. Он, не рассуждая, согласился бы заплатить в казну государства налоги, сколько насчитают, лишь бы не сажали в тюрьму. Но Сергеевича и молодоженов из соседнего номера не слишком занимали недоимки.

Без стука возник Слава, выдернул из розетки телефон, вместо него подключил другой, упакованный в маленький чемоданчик в комплекте с парой наушников. Когда черная трубка истерически задребезжала, Валька чуть не подпрыгнул на кровати. Слава послушал, положил трубку, затем захрустел фольгой, отправил в пасть батончик «сникерса», задумчиво прошелся по комнате, отпирая дверцы шкафов, одновременно набирая чей-то номер по сотовому. На Вальку он обращал внимания меньше, чем на комара. Тот следил за жующим мучителем, не в силах оторвать от него взгляда, как загнанный на ветку кот следит за сворой псов внизу.

В дверь поскреблись, Слава глянул в щелку, впустил Наташу. Валька вытаращил глаза. Андреева «супруга» из делового костюма успела переодеться в молодежную рвань, из темной шатенки стала прилизанной блондинкой и нацепила очки. Она принесла с собой плоский чемоданчик, которого в полете рядом с ней не наблюдалось, и уединилась в ванной.