— Мария считает, что есть кто-то, да… Здесь прикрывать американцев, — хмуро заключил Лукас. — Она предлагать тебя немедленно вывезти, а все работы в Сибири перестать!

— Но как же это?.. — поразился Старший. — Как они могут быть заодно, когда всю жизнь враги?

— Они не заодно, — пробасил бывший пастух. — Они против нас…

На следующее утро Лукас повез Старшего к брокерам, затем они посетили три представительства западных банков и вместе с маманей долго сидели у нотариуса. Лукас старательно изображал доброго отчима, а девушка-секретарь с испугом поглядывала на амбалов-охранников, разогнавших очередь. К обеду весь Валькин капитал был переведен в ценные бумаги и, по большей части, отправился за границу. На сто тысяч купили акций, оформив их сразу на имя Младшей. Валька упрямо напоминал Лукасу о собственных планах строительства выпаса в Северодвинске, но старик ловко заговорил зубы. Он поклялся, что в заполярном климате Эхусы все равно не приживутся, и обещал подобрать для Вальки плацдарм в Крыму.

Когда вернулись в особняк, Маркус уже ждал их, злой, как взведенная пружина. Ни слова ни говоря, реаниматор швырнул на журнальный столик перед Лукасом пачку фотографий. Старший тоже полез разглядывать, но так ничего и не понял. На всех снимках были мужские лица, снятые под нелепыми углами, а пространство вокруг лиц чаще всего было смазано, точно камерой водили очень быстро. Атланты потрепались на своем языке, Лукас защищался, шеф наседал на повышенных тонах. Потом, за дверью, Маркус отдельно набросился на охранников.

Специально нанятые детективы отслеживали путь кортежа в городе и обнаружили «хвост». Об этом еще два дня назад они доложили Лукасу, но Валькин «отчим» пропустил мимо ушей. Он даже не сумел внятно ответить, почему не предпринял мер. Вроде бы посчитал слежку вызванной интересами местных криминальных кругов. Маркус был разъярен. Он связался с Коллегией и безапелляционным тоном сообщил вердикт. Сутки на сборы и срочная эвакуация в Красноярск. Добрые Соседи обещали встретить и окружить теплом, пока Коллегия разберется с «хвостами» в Петербурге. Старший от обиды за то, что с его мнением не считаются, закатил порядочную истерику. Он заявил, что выпрыгнет из самолета, если ему не позволят заглянуть в Питере к немногочисленным друзьям. Он нарочно запас пачку наличных долларов после посещения банка, чтобы навестить команду Лейтенанта. Старший даже не был уверен, тусуются ли еще малолетние бандиты в метро, или их компания рассыпалась по приютам и комнатам милиции. Вначале он заставил Лукаса смотаться к бане, на чердаке которой пацаны ночевали, но слуховые окна оказались заколоченными, а лестница, по которой раньше лазили на крышу, исчезла. Валька вбил себе в голову, что бывших соратников необходимо найти. В конце концов, именно шайка Лейтенанта спасла его в самый тяжкий момент, когда он, раненый, с офхолдером на руке, бежал из «клиники». И вот он прикатил к той самой станции, где совсем недавно сидел в милиции…

…Старший оглянулся на своих провожатых. Команда выглядела впечатляюще. И ничто не предвещало серьезных проблем.

Раздвинув спешащих граждан, впритирку ко входу в метро припарковались черный «брабус» и серебристый «БМВ» последней серии. Четверо охранников профессионально держали вокруг Вальки периметр, молчаливые и спокойные, как гранитные истуканы. Один уже спустился в подземный переход, другой ушел за угол следить за улицей. Проще было взлететь на небо, чем от них избавиться.

А на пассажирском сиденье «мерседеса» щелкал по клавишам «лэптопа» бородатый Лукас. Он рассеянно окинул Вальку взглядом поверх темных очков и помахал рукой. В Петербурге Лукас почти постоянно одевался в белое, полюбил роскошные шейные платки с алмазными заколками и начал курить сигары.