Изменить размер шрифта - +

Сколько девушка не выглядывала, кто сидит на стуле, увидеть не удавалось.

Алиса заметила уже знакомую ей четверку: старуху с кривой палкой, высокую женщину с длинным горбатым носом, толстяка с пышными усами и долговязого мужчину. Они стояли ближе всех к стулу. На их лицах застыли маски безразличия.

Тут находились женщины, мужчины. Детей не наблюдалось, лишь один неказистый худой юноша, стоявший чуть поодаль. У него были длинные волосы, спутавшиеся и грязные, крючковатый нос, тонкие бескровные губы, огромные глаза в пол-лица, в отличие от других жителей не мертвые голубые, а насыщенного серого цвета. Он нервно теребил край плаща и смотрел куда-то в сторону, точно все происходящее его вовсе не касалось.

Внимание девушки привлекла пожилая женщина. Незаметно ото всех она вытирала слезы, катившиеся по обветренным щекам из выцветших глаз. Ее морщинистые руки то и дело сжимались в кулаки. Между тем сосед снова заговорил:

— Чужаки приносят к нам блуд, они заражают и отравляют нас своим беспутством. Мы должны вырезать червоточину, не позволить ей распространяться как чуме. Она, — «Лесной эльф» резко обернулся и указал на сидящую на стуле, — она блудница.

Алиса почувствовала боль в шее, лица жертвы все так же видно не было.

— Презренная женщина, — орал сосед, расставив руки в стороны, как актер, требующий оваций, — она творила непотребство у нас на глазах, но мы больше не позволим гнили распространяться, гниль будет вырезана!

— Вырезана, — повторили за ним остальные сперва совсем тихо.

— Вырежем, — как безумный заголосил сосед, и теперь его смело подхватили:

— Вырежем, вырежем, вырежем!

Ужас сковал тело, Алиса не могла даже пошевелиться, а зачарованно смотрела на открывающиеся рты, белесые языки, черные зубы. Люди как загипнотизированные повторяли: «Вырежем, вырежем, вырежем», качая головами из стороны в сторону.

И тут сосед взмахнул рукой — крики стихли, к нему зашаркала старуха и вложила в подставленную ладонь огромные железные щипцы.

Девушка заметила, как ахнула пожилая женщина и сильно зажала себе рот руками. По щекам снова потекли слезы. Никто не обратил на нее внимания, все взоры были прикованы к жертве.

За плечо ее тронула Полина.

— Уходим, это не может быть Рита.

— Мы ведь не видели, — возразила Алиса.

Кирилл попытался взять ее за руку, но она не позволила.

— Мы должны убедиться. Если это она…

— Это не она, — парень поморщился, — лучше уйти.

Алиса отмахнулась и вновь выглянула из-за стены. Собравшиеся теперь разместились по обе стороны от стула — жертву закрывал лишь сосед.

Девушка видела разведенные в стороны ноги, одну держал все тот же толстяк с заячьей губой, а вторую — сама старуха. Палку она зажала под мышкой, а губы плотно сомкнула.

«Лесной эльф» нагнулся, рука с щипцами устремилась между раздвинутых ног, послышались сдавленные рыдания.

Пожилая женщина закрыла лицо руками, на нее так никто и не взглянул. Юноша вжался в стену и вперил взгляд огромных глаз в земляной пол. Сосед продолжал усердно орудовать щипцами, не обращая внимания на слабые стоны и всхлипы жертвы.

Полина сильно потянула Алису за руку.

— Идем же, уходим, это не Рита.

Раздался хриплый гортанный рев, напоминающий вой раненого животного, девушка отшатнулась от нее.

Сосед обернулся и поднял окровавленную по локоть руку с щипцами вверх. На них был нанизан младенец, синий, скрученный в рогалик, совсем маленький.

Алиса прижала ладонь ко рту. К горлу подкатила тошнота. На миг повисла тишина, а потом закричала пожилая женщина, она тянула дрожащие руки к тельцу ребенка.

Быстрый переход