| Вокруг — поля, с какой-то отдающей небывальщиной флорой, плотно забивающей пространство от городка до стен-ствола. И коровы-свиньи, между этой флорой бродящие. При этом — куча народу, от польщиков, до погонщиков. Очевидно, “четырёхчасовой ценз” отрабатывают. Не истощённые, трепятся друг с другом, и морд хмурых не особо много. Встречаются, но они везде встречаются. Освещение всему этому благолепию, вполне солнечное, давали четыре сферы сверху. Именно солнечный свет, как уточнил провожатый — ельфское колдунство. Чуть в стороне от городка — стальные врата, вот прям посреди поля. Кованые, брутальные, бессердечные. — Гномы? — уточнил я, указав на железку. — Да, гномы. Если желаете — можно посмотреть, там литейные и мастерские. Но… низко очень. — Тоже сволочи нетолерантные, — припечатал коротышек я. — Нет, не хочу горбиться. А магия и прочая фигня — выше? — указал я на потолок. — Да, там. Первый ярус жилой и пищевой, — кивнул мохноногий. Так что дотопали мы до “сердцевины”. Собственно, такая же, как в егоровом дереве была, только значительно больше. И… с натуральными прозрачными лифтовыми шахтами. И воротцами, но без охраны. — А как? — потыкал я. — Заклинание. — Как поднимает — я примерно понимаю. Ворота — как? Вроде доступ, всё такое. Матвей врал, по крайней мере. — По сигнатуре, Кащей. Тут домовые, точнее, эльфийский аналог. Конгломерат духов жизни. — Техномагия вульгарис, — поставил я научный диагноз. — В общем — так. Трубы вознесли нас на полсотни метров за секунду. Без перепадов тяготения, в этакой “овеваемой ветром невесомости”. Не ураганом, а ветерком. Забавно, да и вид на первый ярус прикольный. А второй ярус был скорее “этажом”. То есть коридоры и двери, хотя в некоторых случаях — ворота. И тут, кстати, были и живые охранники, попырившиеся на нас охранительными буркалами. Но не подходили — видно, и вправду местный остроухий домовой “вёл”, и информация была. А парочка охранников — шугануть настойчивых недопущенных. И провёл меня хоббит по двум лабораториям. Ну то есть вход один, а так куча всяких помещений, что взрывается, кто-то выбитые зубы сломанными руками собирает. Точнее, фингал потирает. Забавное зрелище, конечно: лежит ушатый в шезлонге, на морде светящаяся маска-очки. Дёргается, скатывается с шезлонга, сдёргивает маску и с обиженной мордой потирает роскошный фингал. Но, при всей забавности — страшновато. Мне Маринка, пусть без подробностей, о “внутренностях в кашу” пары ведьм рассказывала, после чего они в “сеть” лезть и прекратили. Но с фингалом — всё равно смешно, факт. А по делу выходила довольно занятная петрушка. И гномиха из “техномагической механики”, что-то типа завлаба, и человек лет тридцати из “информационных технологий”, в том же звании, озвучили мне охеренное предложение. То есть, лаборатории фурычат круглосуточно, но день — с восьми до восьми. Приходи в этот промежуток, говори, что вот он ты тут, ну и они какого-нибудь сотрудника обеспечат, чтоб моё бессмертие просвещал. Удобно, оценил я, но сегодня — распрощался. Не хочу учиться, хочу в баньку Зеленюковскую. И поваляться, в потолок поплевать. — Допуск до лабораторий у вас есть, единственное — к охране на втором уровне подходите на всякий случай, — озвучил Сеня. — Это хорошо, — отметил я. — Тогда пойду я, наверное. — Дорогу… — Не заблужусь, — фыркнул я. — Единственный вопрос — кто такой Петрович, который лучше вашей Ольги помогает? — напоследок заинтересовался я. — Э-э-э… Медика? Петрович? — задумался Сеня и ухмыльнулся. — Наверное, вы про Атнона Петровича, старосты Грязей? — Понятия не имею, Ольга так сказала. — Некромаг-призыватель он, насколько я знаю, — ответил хоббит, на что я кивнул, да и сиганул в трубу лифты. |
