– Товарищи, сейчас вы увидите несколько мужчин. Посмотрите внимательно: не окажется ли среди них таких, которых бы вы раньше встречали. Прошу отнестись к делу очень внимательно… А вот эти товарищи, – он показал на мужчину и женщину, сидевших в стороне, – это понятые.

Едва маленькая женщина, повязанная платком, вошла в кабинет, где кроме Суетина и Моисеенко сидели еще четверо, стало ясно все.

– Тут он, – коротко сказала она. – Вот. И мешок его. Можно уходить?..

– Расскажите, при каких обстоятельствах вы встречались с этим человеком.

И женщина повторила то, что Суетин уже слышал от нее о торговцах зерном.

Еще четверо других домохозяек узнали Сырбу тоже.

На протяжении целого часа Сырба ни разу не изменил позы. Сидел спокойно, как будто его ничто не касалось. Враждебность, которая все эти дни тлела в угольях его глаз, казалось, потухла, уступив глубокому равнодушию.

А Шадринск молчал.

11

Суетин и Моисеенко понимали, что следствие вошло в критическую фазу.

Сырба оказался преступником. Он продавал краденое колхозное зерно. И теперь это подтверждалось уже показаниями свидетелей. Но он по-прежнему молчал, не назвал своих сообщников, и это больше всего волновало Суетина и Моисеенко.

А если один из сообщников все-таки убит?..

Для преступника всегда выгодно взять на себя более, легкое преступление, чтобы избежать наказания за тяжкое. Ведь было же в практике Дмитрия Николаевича и такое, когда убийца залезал в карман, намеренно попадался с поличным и, как говорят, скрывался в тюрьме! Если Сырба убил Мельника, то в своем положении он ведет себя вполне логично: пусть он усугубляет свое наказание, скрывая не известного следствию сообщника по краже зерна, но этим он делает невозможным раскрытие более тяжкого преступления.

– Рассуждать можно сколько угодно. Но мы же в дурацком положении! – начинал терять терпение вспыльчивый Моисеенко.

– А что делать? Шадринск молчит…

– Самим надо ехать туда!

– Поедем.

Ехать не пришлось.

Из Шадринска сообщили, что в деревне Кабанье после войны долгое время проживала семья Мельника, приехавшая из Молдавии сразу после войны. Получатель удостоверения ДОСААФ, вероятно, Мельник Петр Афанасьевич, в свое время поступавший на курсы трактористов в Батуринскую МТС. В числе непременных условий для поступления на курсы было вступление в общество ДОСААФ. Возраст Петра Мельника совпадает с годом рождения, указанным в удостоверении.

Но Петр Мельник не хромал.

Из бесед с жителями Кабаньего, однако, выяснилось, что отец Петра – Афанасий Макарович – страдал хромотой.

Других подробностей из жизни семьи Мельников установить не удалось, так как восемь лет назад, в 1955 году, они уехали из Кабаньего в Молдавию, и никаких изнестий о них никто не получал.

– Ну а теперь куда тебе хочется ехать? – посмотрел Суетин на Моисеенко.

– Пойду в больницу! – махнул тот рукой.

12

В тот день, уходя домой, Дмитрий Николаевич как-то по-новому ощутил время. Может быть, оттого, что при нем заговорили о ноябрьском празднике да еще спросили, как он собирается его проводить и поедет ли на зайцев. Все знали, что он большой любитель охоты, и только поэтому, вернувшись из армии после войны да скопив деньжишки, он купил «Москвич» самого первого выпуска, который сейчас у многих вызывал улыбку.

– Все равно – колеса, – говорил Дмитрий Николаевич.

До его дома от прокуратуры самая ленивая ходьба укладывалась в десяток минут.