Я опускаю взгляд и вижу в ее руке мобильный.

— Ты говорила с тренером?

— Да, но я… — Она сглатывает. — Я должна сообщить тебе кое-что.

И в этот момент я замечаю, как опухло и покраснело ее лицо.

— Ты плакала?

— Твой отец… — Мать прижимает телефон к груди.

— А, ты про это. — Внутри меня что-то обрывается. Я отвожу взгляд, скидываю обувь и прохожу в гостиную. — Туда ему и дорога.

— Харри, конечно, вел себя по-скотски, — соглашается она, следуя за мной по пятам, — но все же, ты — его сын.

— Он и не вспоминал об этом. — Я снимаю куртку и швыряю на диван.

— Да, но… Его сбила машина, когда он переходил дорогу от стоянки к своему офису. Представляешь? Какая нелепая смерть.

— Я аж расчувствовался. — Хмыкаю.

— Кай! Так нельзя!

Мне приходится обернуться, что взглянуть ей в глаза.

Мать ниже меня на голову. Годы добавили ей морщин и полноты, но теперь она выглядит гораздо лучше, чем пять-семь лет назад. Нет алкогольной одутловатости на лице, взгляд абсолютно ясный. Если бы не по-дурацки повязанный на голове шейный платок, она выглядела бы гораздо моложе своих лет.

— Что заставило тебя переобуться, мам? Я думал, он сдохнет, а ты и бровью не поведешь.

— Я только что говорила с врачом клиники, где твой папаша испустил дух. — Наконец, мать деловито расправляет плечи. — У его соплячки случился нервный срыв, и ее накачали успокоительными.

— Ты о его дочери? — Я выгибаю бровь.

— Не называй ее так, у Харри был один ребенок, и это ты. — Прищуривается она. — Эта овца и не вспомнила бы, что у него есть и другие родственники, если бы ни обстоятельства.

— Какие?

— Через пару месяцев ей исполнится восемнадцать, а пока этого не случилось, ее грозятся забрать в социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних. Разве только… временно не назначить попечителя из числа родственников… — Мать ухмыляется. — Если кто-то выразит такое желание, конечно… И так как Харри удочерил ее, ближайшим родственником ей теперь приходится Хелена.

— И? Разве девчонка не может действовать самостоятельно? Ей же почти восемнадцать?

— Для признания самостоятельности нужно вести предпринимательскую деятельность или работать где-то. Но Мариана сейчас «совершенно убита горем». — Презрительно морщится она. — И пока кто-то не сообщил ей о такой возможности, мы можем взять все в свои руки. — Глаза матери загораются. — Кто-то должен забрать тело из больничного морга и оформить попечительство над девчонкой. Мы с Лео планируем забрать бабку и поехать вместе в столицу: во-первых, она уже практически глухая, во-вторых, ее сын умер, и ей захочется присутствовать на похоронах, в-третьих, она не будет возражать против того, чтобы взять заботу о внучке и пожить с нами в особняке Турунена…

— Можно еще раз? — Хмурюсь я. — Ты собралась жить в его особняке?

— А что такого? — Всплескивает руками мать. — Девчонку отправят с детский дом до совершеннолетия, если не вмешаться! Зачем нам ждать полгода до вступления в наследство на твою долю, если мы можем пользоваться богатствами уже сейчас? Возьмем ее под опеку, въедем в дом, там же половина — наша!

— Есть еще его мать.

— Бабке недолго осталось. — Отмахивается она. — А так, я очень хорошо поговорила по телефону с Марианой.