— Не лезь ко мне сюда, чурбан, а то получишь по шее так, что голова закружится!

Все животные и все малыши-муравьеды закричали:

— Фу! Разве можно так себя вести? Так-то вы обращаетесь с победителями при Вотерлоо?

А слон подходит вплотную к пятнистой черепахе и говорит:

— Милая пани, мы по горло сыты вашими придирками.

Что это за жизнь — все время стой и помалкивай. С сего дня этому конец! Здесь девять миллионов малышей-муравьедов, которые победили в битве при Ватерлоо. Они вас нисколько не боятся!

А рыба-кит говорит:

— Да что с вами долго разговаривать! Извольте в течение двух минут покинуть учебник естествознания!

И старая злая пятнистая черепаха, видя неоглядные шеренги малышей-муравьедов, понимает, что ничего не поделаешь. Она предпочитает покинуть в течение двух минут учебник естествознания. А все животные громко ликуют, малыш-муравьед перелезает на следующую страницу и оказывается дома у мамы и папы. За ним туда же перелезли и все остальные. Мама удивляется и кричит:

— Посмотри, отец, наш мальчик привел с собой приятелей! Вот весело теперь будет!

С той поры в учебнике естествознания жизнь идет совсем по-другому. Слон трубит, муха жужжит, лягушка прыгает, корова мычит. Над всем этим хохочет чайка, а девять миллионов малышей-муравьедов играют во всевозможные игры — в пятнашки, в прятки и даже в школу. Им это нравится, потому что у них есть все необходимое для учебы — линейка и цветные карандаши, тетради, учебники. И среди них учебник арифметики, учебник истории, учебник естествознания. А в том учебнике естествознания недостает только пятнистой черепахи. Загляните в него сами. Наверняка вы ее там не встретите.

Остров для шести тысяч будильников

Представьте себе маленький синий будильник, который еще никогда никого не будил и не может дождаться, когда это случится. Он не думает ни о чем другом, кроме звона, голова только тем и занята. Он спрашивает у каждого: как это делается?

Наконец его покупает один пан, заводит ровно на шесть часов. Ну можете себе представить, будильник всю ночь не спит, тревожится, как бы не проспать, считает минуты и предвкушает блаженство, когда зазвонит.

«Я должен будить точно», — говорит он себе, радуясь тому, что рассуждает, как взрослый будильник.

И вот наступает пять часов, вот уже без пяти шесть, еще минутку, будильник скажет «пора», откашляется и зазвонит.

И он звонит, звонит так громко, как пятнадцать будильников, вместе взятых, звонит непрерывно, словно течение Гольфстрим, упруго, как наполненные ветром паруса четырех парусников, звонко, как девять жаворонков и четверть кило сильно замороженных фруктов. И это действительно великолепно, потому что у будильника молодой голос, он смел, у него восторженное сердце.

Ну, и что бы вы думали? Вдруг он получает подзатыльник этак побольше хорошего блюда для салата. Он ошеломлен, радость как рукой сняло. Еще бы! Подзатыльник есть подзатыльник, кому приятно его получать? Весь день будильник под впечатлением этого, весь день случившееся не выходит у него из головы. Наконец делает для себя вывод: «Видимо, я будил не очень точно. Люди особенно остро воспринимают точность». Он решает, что впредь будет точнее.

Ночью будильник сильно нервничает, утром от страха почти не дышит и будит так точно, что точнее уже просто немыслимо.

Ну, и что же вы думаете? Получает оплеуху с кресло-качалку.

«В чем же дело?» — размышляет будильник. Он сам не свой, его одолевает любопытство, ему хочется ясности. Он страшно любит будить, готов отдать за это все на свете, но оплеухи портят ему радость. Поразмыслив, он говорит себе: «С точностью перебарщивать тоже нельзя.