Он криво усмехнулся и, взяв ее под руку, проводил к двери.

— Лейтенант, вы можете мне доверять. Я цивилизованный человек.

«И еще, — подумал он, — хорошо знаю, как причинить человеку боль, не оставив следов на теле».

После чего Рорк подошел к Джессу и как следует его тряхнул.

— Ну, что? — спросил он тихо. — Пришел в себя?

Джесс покрылся холодным потом: он смотрел в лицо смерти и знал это.

— Я требую адвоката!

— Ты сейчас не в полиции. Ты у меня. Полицейские появятся через пять минут. А пока что у тебя никаких прав.

Джесс, судорожно сглотнув, сказал почти спокойно:

— Вы не посмеете пальцем меня тронуть. Потому что в таком случае я обвиню в этом вашу жену. Рорк усмехнулся, и Джесс похолодел от ужаса.

— Сейчас я покажу тебе, как ты ошибаешься. Не спуская глаз с Джесса, он схватил его за член и сжал изо всех сил. Джесс покрылся испариной и начал судорожно хватать ртом воздух, а когда Рорк нажал ему пальцем на горло, закатил глаза.

— Ну что, неприятно? А час назад ты так же поступил со мной. — Он еще раз сжал руку и швырнул Джесса в кресло. — А теперь побеседуем. На личные темы.

Если он его убьет… Господи, если он его убьет, как ей поступать? Она остановилась, в ужасе прижала руку к груди. Что бы там ни было, ее обязанность — защищать этого ублюдка. Таковы правила.

Она ринулась к двери, набрала код, но он не сработал.

— Сукин ты сын, Рорк! — Он слишком хорошо ее знал.

Ева помчалась в его кабинет, хотела пройти через другую дверь. То же самое. Она кинулась к монитору, нашла камеру, настроенную на библиотеку, и поняла, что та отключена.

— Боже милостивый, он его убивает! Ева снова бросилась к двери, стала молотить в нее кулаком. Через несколько секунд дверь чудесным образом распахнулась, и она увидела Рорка, который спокойно сидел за столом и курил.

С замиранием сердца Ева посмотрела на Джесса. Он был бледен как смерть, зрачки — размером с булавочную головку, но он дышал.

— Никаких следов, — сообщил Рорк, отхлебывая бренди. — И, по-моему, раскаивается в содеянном.

Ева наклонилась, заглянула Джессу в глаза. Он заерзал, как побитая собака.

— Что ты с ним сделал?

Рорк сомневался, что Ева или нью-йоркская полиция одобрят его методы.

— Я сделал меньше того, что он заслужил. Она выпрямилась и долгим пристальным взглядом посмотрела на Рорка. У него был вид человека, принимающего гостей или ведущего важное заседание. На костюме — ни складочки, волосы аккуратно причесаны, руки спокойно лежат на столе. Но в глазах еще горел дикий огонек.

— Слушай. Ты меня пугаешь.

— Я никогда больше не сделаю тебе больно.

— Рорк! — Она боролась с желанием подойти к нему, обнять. — Это не может быть твоим личным делом.

— Может, — сказал он, спокойно затягиваясь.

— Лейтенант! — В комнату вошла Пибоди, деловитая и собранная. — Приехали санитары. С вашего позволения, я сопровожу субъекта в больницу.

— Я поеду с вами.

Пибоди взглянула на Рорка. Он неотрывно смотрел на Еву, и взгляд у него был опасный.

— Прошу прощения, мэм, но, по-моему, у вас здесь есть более важные дела. Я справлюсь сама. У вас в доме гости, в том числе и представители прессы. Уверена, что вы бы не хотели поднимать шум раньше времени.

— Хорошо. Я свяжусь с участком отсюда, отдам необходимые распоряжения.