— Я буду драться, — предупредила его Ева, но тут загудели моторы, и пол в салоне завибрировал, а это свидетельствовало о том, что до взлета остались считанные секунды. — Я решительно отказываюсь лететь, — заявила она мрачно. — Отмени взлет.

— Увы, слишком поздно, — ответил Рорк спокойно, после чего снова нежно ее обнял и поцеловал в шею. — Расслабься, Ева. Доверься мне. Этот перелет безопаснее, чем езда в автомобиле по Нью-Йорку.

— Что за чушь! О господи!

Моторы взревели в полную силу, и она крепко зажмурилась. Но когда самолет набрал высоту, Ева поняла, что грудь теснит лишь оттого, что она от страха забыла дышать. Тогда она шумно выдохнула, а потом стала судорожно ловить ртом воздух, как ныряльщик, вернувшийся из морских глубин.

«Ну успокойся, ты еще жива, — сказала себе Ева, — что уже немало. Правда, теперь придется прикончить Рорка…» И вдруг она поняла, что Рорк не только больше ее не держит, но уже успел расстегнуть на ней кофточку и нежно ласкает грудь.

— Если ты думаешь, что после всего этого я буду заниматься с тобой любовью…

Он молча развернул ее лицом к себе, усмехнулся и прильнул ртом к одному из Евиных сосков.

— Сукин сын! — воскликнула она, а потом рассмеялась и, обхватив руками его голову, прижала ее к своей груди.

На нее накатила волна возбуждения — мягкая, томящая, щекочущая. Она тут же забыла обо всем на свете и чувствовала лишь его ласки. А потом сама повалила его на толстый пушистый ковер, сама жадно прильнула губами к его рту.

— Войди в меня! — Она стала стаскивать с него рубашку, ей не терпелось прижаться к его груди. — Сейчас же!

— У нас впереди еще несколько часов. — И Рорк снова стал целовать ее маленькие упругие груди, уже согревшиеся от его ласк. — Дай мне тебя распробовать.

Чем он и занялся с упоением. От губ к шее, от шеи к плечу, а потом — к груди.

Он ласкал ее нежно, осторожно, наслаждаясь каждым движением, и Ева задрожала от возбуждения. Тело ее покрылось испариной, а Рорк медленно опустил руки ниже и осторожно снял с нее трусики. Он целовал ей живот, бедра, а когда кончик его языка погрузился в сладостные пучины, Ева содрогнулась от первого оргазма.

— Еще! — застонала она. Рорк и сам был ненасытен. И знал, что ему она откроется так, как не открывалась никогда никому другому. И что с ним вместе она забудет себя, забудет весь мир.

Ева лежала, дрожа всем телом, не в силах шевельнуться, и тогда он наконец вошел в нее. Она тут же открыла глаза, встретилась с ним взглядом и увидела, что он смотрит на нее сосредоточенно и полностью контролирует себя. А ей хотелось, чтобы он тоже забылся, растворился в ней, как она только что растворялась в нем.

— Еще! — повторила она, обвиваясь вокруг него.

В глазах Рорка мелькнул темный огонь страсти, таившейся в глубинах души. Дыхание его участилось, он входил в нее все глубже, все сильнее, пока ему не стало казаться, что сердце сейчас просто разорвется. Она двигалась с ним в унисон, не отставая ни на секунду, не выпуская его из своих объятий. Ее тело вновь напряглось, готовое к следующему оргазму, и это наполнило Рорка ликованием. «Снова, — думал он. — Снова, и снова, и снова!» Слышались только стоны, вздохи, звук бьющейся о плоть плоти. Наконец с ее губ сорвался протяжный крик, тогда он, зарывшись лицом в ее волосы, вошел в нее последний раз и кончил.

Обессиленный, он рухнул на нее. Сердце выпрыгивало из груди, мозг отключился, а она словно растеклась под ним, и только сердце ее колотилось так же бешено.

— По-моему, мы просто сошли с ума, — пробормотала Ева несколько секунд спустя.