Обернувшись к Пибоди, Ева хотела поделиться с ней впечатлениями, но увидела, что ее внимание полностью сосредоточено на левом фланге. Взгляд у Пибоди был восхищенно-мечтательный.

Посмотрев в ту же сторону, Ева впервые увидела Джесса Барроу. Он был прекрасен — оживший портрет работы прерафаэлитов, чудо с копной волос цвета темного дуба. Глаза у него были почти серебряные, с длинными густыми ресницами. Лицо — гладкое, смуглое, с высокими скулами и сильным подбородком, рот — крупный, прекрасно очерченный. Он сосредоточенно смотрел на пульт и нажимал на какие-то кнопки, его руки, порхавшие над пультом, казались выточенными из лучшего мрамора.

— Придите в себя, Пибоди, — посоветовала ей Ева. — А то споткнетесь и расшибетесь.

— Господи боже мой В жизни он еще прекраснее, чем на фотографиях. Никогда не видела ничего подобного.

— Ну что ж, Пибоди, действуйте, — усмехнулась Ева.

Пибоди, опомнившись, покраснела до корней волос.

— Я просто восхищаюсь его талантом, — сообщила она, напомнив себе, что разговаривает со старшим по званию.

— По-моему, прежде всего вы восхищаетесь его мужской статью. Но она действительно незаурядна, так что я вполне понимаю ваши чувства.

— Это невозможно понять, — прошептала Пибоди, и тут вошла Большая Мэри, неся в руках две темно-коричневые бутылки.

— Джессу присылают это с юга. Отличная штука! Этикеток на бутылках не было, и Ева безропотно приготовилась нанести сокрушительный удар своему желудку, но, сделав первый глоток, была удивлена приятным бархатным вкусом.

— Просто отлично. Спасибо.

— Вы сделали свой взнос, так что, когда понадобится, принесу еще. А я пока что пойду вниз, поджидать вашего Рорка. Говорят, денег у него море. А вы скромновато выглядите, совсем не похожи на жену богача.

Ева была несколько задета, но не стала рассказывать ей о брильянте размером с кулачок младенца, висевшем у нее на груди, под рубашкой.

— Зато у меня исподнее из чистого золота. Тяжеловато, конечно, но придает уверенности в себе.

Шутка опять дошла не сразу, но через несколько секунд Мэри разразилась радостным хохотом, хлопнула Еву по плечу так, что она едва не прошибла головой стекло, и неторопливо удалилась.

— Хорошо бы заполучить ее к нам в полицию, — сказала Ева задумчиво. — Ей не нужны ни оружие, ни бронежилет.

Музыка взвилась в ультразвуковом крещендо и вдруг резко оборвалась. Мэвис испустила победный вопль и кинулась в объятия Леонардо.

— Отлично поработала, лапочка. — У Джесса был бархатный и чуть ленивый выговор настоящего южанина. — Передохни минут десять, побереги свое золотое горлышко.

Но вместо того, чтобы поберечь горлышко, Мэвис испустила еще один вопль и стала радостно махать рукой Еве.

— Даллас, ты здесь?! Правда, бесподобно получилось? Я сейчас к тебе выйду, никуда не уходи. — И она зацокала каблучками, пробираясь по студии.

— А, так это и есть Ева Даллас?

Джесс встал из-за пульта. Он был строен и изящен — в таких же потертых, как у Евы, джинсах и простенькой с виду рубашечке, на покупку которой у полицейского ушла бы вся месячная зарплата. В ухе у него сияла бриллиантовая серьга, а на тонком запястье поблескивала золотая цепочка, которая легонько звякнула, когда он протянул руку Еве.

— Мэвис нам все уши прожужжала про свою подружку из полиции.

— Мэвис любит пожужжать, и в этом — часть ее обаяния.

— Пожалуй. Я — Джесс, и я очень рад с вами познакомиться. — С той же обворожительной улыбкой он обернулся к Пибоди. — Кажется, вместо одного полицейского нам удалось заполучить двух.