— Это возбуждает меня еще больше. — Он коснулся губами ее шеи. — Давай нарушим правила, а?

— Я их уже нарушаю… — Но она инстинктивно запрокинула голову, предоставив ему большее поле для действий.

— Значит, будем продолжать нарушать, — шепнул он и, вытащив руку из ее кармана, потянулся к Евиной груди. — Обожаю тебя гладить!

Губы его скользнули по ее подбородку, подбираясь ко рту, и тут компьютер запищал, оповещая, что анализ закончен.

— Черт, не повезло, — вздохнул Рорк, когда Ева поспешно высвободилась из его объятий. — А счастье было так близко…

— Что за ерунда? — Ева сосредоточенно смотрела на экран. — Это какая-то абракадабра.

Рорк уселся на край стола и стал читать текст.

— Здесь просто слишком много терминов, в основном медицинских. Я в этом мало что понимаю. Электронный ожог. Тебе это что-нибудь говорит?

— Сама не знаю. — Она задумчиво потеребила себя за ухо. — Как ты считаешь, в этом есть какой-нибудь смысл? Два человека погибли, и у обоих в лобной доле мозга ожог от применения каких-то электронных средств.

— Может быть, во время вскрытия что-то случилось с аппаратурой?

— Нет, — покачала головой Ева. — Это не могло произойти с обоими. Их обследовали разные медэксперты в разных моргах. Кроме того, повреждения внутренние. В мозгу. Микроскопические дырочки…

— Что было у этих людей общего?

— Абсолютно ничего! — Она помедлила, а потом решила, что, раз уж он знает часть этой истории, то можно посвятить его и в остальное. — Один из них, кстати, был твоим сотрудником. Инженер по электронике из «Олимпуса».

— Матиас? — Рорк соскочил со стола и заинтересованно взглянул на Еву. — Почему ты вдруг стала заниматься этим самоубийством?

— Официально я им не занимаюсь. Просто решила сопоставить данные. Второй мозг, результаты исследования которого обрабатывала сейчас твоя замечательная машина, это мозг Фицхью. Если Пибоди удастся получить данные по сенатору Перли, я хотела бы проанализировать и их.

— Ты что, надеешься найти у него в мозгу такой же микроскопический ожог?

— Ты все ловишь на лету, Рорк. Меня всегда это в тебе восхищало.

— Почему?

— Потому что терпеть не могу объяснять все подробно.

— Ева!

— Ну, хорошо, — поколебавшись, продолжила она. — Мне показалось, что Фицхью — не из тех людей, кто добровольно лишает себя жизни. И я не хотела закрывать дела, не проверив всего. Возможно, я бы все-таки так и поступила, но я никак не могла забыть паренька, повесившегося в «Олимпусе».

Она начала нервно ходить по залу.

— Там ведь тоже не было предрасположенности к самоубийству. Ни мотива, ни врагов. Выпил пива, закусил — и повесился. А потом я услышала про сенатора… Таким образом, мы имеем три самоубийства без видимых причин. Ни финансовых трудностей, ни неизлечимой болезни. Кстати, и Фицхью, и сенатор покончили с собой довольно жестоким способом. Странно. И непонятно.

— Продолжай, — кивнул Рорк.

— Медэксперт, делавший вскрытие Фицхью, обнаружил в мозгу какое-то затемнение. Ничего подобного он никогда раньше не встречал. — Ева подошла к экрану. — Видишь, написано, что вследствие этого возможны изменения поведения. Механизм действия неизвестен. Опять никаких объяснений… — Она задумчиво потерла виски.