|
Когда София была совсем малюткой, ее мать оставила Кармайна, чтобы выйти замуж за киномагната Майрона Менделя Мандельбаума; брак очень быстро распался, чего нельзя сказать об узах между Майроном и его падчерицей, в результате чего София выросла с двумя отцами, каждый из которых ее обожал. Предполагалось, что девушка однажды станет наследницей империи Майрона, но пока ее склонности повели ее по пути медицины; во время школьных семестров она жила с Кармайном и его второй семьей в Холломане, а во время каникул – у Майрона на Западном побережье. Обладающая блестящими способностями и трезво мыслящая молодая женщина, она была в достаточной степени избавлена от воздействия обаяния своего биологического отца, чтобы ясно видеть, как она может наилучшим образом ему помочь. И действительно помогала.
После рождения своего второго сына Алекса, появившегося на свет всего через пятнадцать месяцев вслед за братом Джулианом, у Кармайна и Дездемоны возникли неприятности. Дездемона страдала от послеродовой депрессии, которая усугублялась ее предрасположенностью к навязчивым состояниям. Будучи руководителем медицинского учреждения, с которым Кармайн столкнулся во время одного из своих расследований, Дездемона отказывалась признавать свою болезнь, и поэтому выздоровление шло медленно. Тут-то на сцену и вышла София. Дездемона, сказала София Кармайну, нуждается в длительном отдыхе, во время которого ее будут холить и лелеять, а поскольку ее нельзя разделять с сыновьями, они тоже должны стать частью этого оздоровительного отпуска. Результатом стало то, что в конце июля Кармайн повез Дездемону, Джулиана и Алекса в Калифорнию; им предстояло пожить в огромном особняке Майрона столько, сколько София сочтет нужным, хотя самому Кармайну придется вернуться в Холломан по окончании своего ежегодного отпуска. Соглашение Дездемоны на такой радикальный поворот было веским доказательством того, что в глубине души она понимала, что нуждается в длительном отдыхе. Ее маленькие мальчики были слишком увлечены миром грез Майрона и поэтому не составляли проблем. При стольких удовольствиях, развлечениях, увеселительных поездках, со столькими людьми на побегушках, в любой момент готовыми исполнять любые желания, им было необязательно досаждать мамочке, которая, в свою очередь, могла наслаждаться ими, не чувствуя себя загнанной или угнетенной, как это было в Холломане.
Осведомленная обо всем этом, Делия могла приступить к своей задаче в тишине и покое. Дело Женщин-теней было трудным для расследования и по-прежнему не поддавалось анализу. Шесть дел, связанных с исчезновениями женщин, продолжали считаться открытыми, но особой срочности в их расследовании не имелось. Работа над ними позволяла Делии каждый день покидать рабочее место точно в срок и рассчитывать на свободные выходные. В данный момент это было важно, поскольку Делия завела двух новых подруг и с нетерпением ждала часов досуга.
Делия познакомилась с Джессикой Уэйнфлит и Иви Рамсботтом в Миллстоун-Бич в начале июня, когда они совместными усилиями старались спасти кошку, застрявшую на дереве и жалобно мяукающую. Конечно, когда животинка была полностью удовлетворена тем, что все три женщины ради нее честно рисковали своими шеями, она изысканно спустилась с дерева по собственной воле и полосатым пятном растворилась в голубой дали. Джесс и Иви смеялись до слез; Делия хохотала, пока у нее не закололо в боку. Этот кошачий розыгрыш произошел неподалеку от квартиры, где на правах собственницы проживала Делия, поэтому все трое отправились туда, чтобы выпить шерри, послать за пиццей и поближе друг друга узнать. Джесс и Иви были подругами много лет. Каждая проживала неподалеку; у Джесс имелся маленький домик в квартале от дома Делии, а Иви жила в Малом Басквоше, коттедже на обширной территории, примыкавшей к Басквош-мэнор – громадному зданию, возвышающемуся над мысом Басквош к западу от дома Делии.
– Но ты превосходишь по классу нас обеих, Делия, – со вздохом сказала Джесс. |
